Артюр Рембо. 3 стихотворения

Борис Бериев
В переводе Бориса Т. Бериева 3 стихотворения Артюра Рембо:

                1. Пьяный корабль
                2. Ощущение
                3. Вечность

На картинке: великий французский поэт Жан Николя Артюр Рембо
                – родился 20 октября 1854 года в Шарлевиле на северо-востоке Франции;
                – умер на 38-ом году жизни 10 ноября 1891г. в Марселе.
                Похоронен в Шарлевиле.
Уникальность Рембо в том, что после того, как ему исполнилось двадцать лет
и до самой смерти в 37 лет он не написал больше ни одной поэтической строки.

Под переводом - ссылка на подлинник

                1. Пьяный корабль

       По течениям речным, один, спускаясь,
       Я шёл без моряков, свободен от их дел.
       Их взяли в плен индейцы, издеваясь,
       Нагими привязав на цели своих стрел.

       Я не заботился ничуть об экипаже,
       Сукне английском, Фландрии зерне.
       С матросами покончив в злобном раже,
       Индейцы вниз позволили плыть мне.

       Неукротимыми приливами замучен,
       В безумии, как малое дитя,
       Я побежал к Полуостровам ползучим
       От катастроф земных к заливам и морям.

       Благословенный грозами, ветрами,
       Спесь фонарей я быстро забывал,   
       И легче пробки с бездной и волнами
       Мятущийся, дней десять танцевал.

       Нежней, чем яблок плоть – детишки,
       Скорлубку-плоть волн зелень обняла,
       От пятен синих вин как рвоты лишней –
       Омыла, разбросав и руль и якоря.

       И так, в Поэме вод с тех пор купаюсь,
       Заполненной межзвёздным молоком,
       Лазурью в ней зелёною питаясь,
       Подчас с утопленником, схожим со бревном.

       Там, синевой окрасившись, безумья
       И медленные ритмы дня со мной
       Сильнее вин, мощнее лиры – в трюме
       От горечи любви крепчали рыжиной.

       И небо я познал в разрывах молний, в смерче
       И в шквалах, обрекающих на смерть.
       Глядел в рассвет, сравнить который не с чем,
       Такой, каким мечтают его зреть.

       Я видел в трепете мистическом светило
       Над фиолетовою твердью словно сталь,
       Как лицедеи древних драм, валы катились,
       Вращая лопасти, несущиеся вдаль.

       Мне грезились снега зелёной ночью,
       Глаза слепящие в лобзаниях пучин
       И соки недр ды'бились воочью
       При шуме жёлто-синих фосфорин.

       Я дни смотрел истерики и зверства
       Атак на рифы рвущихся зыбей,
       Не находя святой Марии место
       Для стоп её – смирить ту жуть морей.

       Я задевал за странные Флориды,
       Цветы в которых – блеск звериных глаз
       В оттенках кож средь радуги флюидов
       Над водами сине-зелёных пазл.

       Садкам подобным, я левиафанов,
       Смердящих гнилью, течью в тростники
       Заброшенных видал и водопадов
       Паденье в сердце бьющейся реки,

       Потоки перламутра с небесами
       При бликах льдов и меди облаков,
       Гигантских змей, съедаемых клопами
       На скрюченных деревьях средь суков.

       Хотел бы показать поющих рыб детишкам
       В полёте их как в танце золотом,
       Цветную пену в ярких бликах, вспышках,
       Как благовест  ветров приятным днём.

       Измученный простором, полюсами,
       Бывала качка так приятна мне,
       Что в час ночной к цветам, поднятым бездной,
       Как женщина склонялся при луне.

       Подобно острову, качая птичьи ссоры
       За пищу средь помёта  - я блуждал
       И видел вновь утопленников в море
       Как будто в сон спускавшихся под вал.

       Меня, затерянного в бухтах и торосах,
       Где даже птицам выжить редкий шанс,
       И пьяного водой за дранный остов
       Ни мониторы не спасут, ни парусники Ганз.

       Сиреневым дымящийся туманом
       И мачтами дырявивший зарю
       (поэту пылкому, как деликатес гурману)
       От пятен и сопель – как на ноздрю!

       В медузах электрических, как в лунах,
       Доской безумной средь морских коньков
       Бежал, когда июль, круша дубиной, с шумом
       Терзал Ультрамарин небес  средь облаков.

       И я дрожал, почуяв стон Мальстрима
       За много миль и бегемотов диких гон.
       Меня, искателя покоя, им гонимый,
       О пирсах европейских скорбь брала в полон.

       Я видел острова и звёзд архипелаги,
       Открытых яростью неистовства небес,
       Бездонными во время бега или сна,  ночами –
       Птиц золотых – мильон, грядущей Силы весть.

       Я плакал много! Зорь изнеможенье
       И горечь солнцепёка, ужас при луне,
       Как острая любовь, пьянит оцепененьем;
       Взрывайся киль – о, выйти б в море мне!

       Европы воды кажутся мне лужей:
       Холодной, чёрной, в сумерках зари.
       Над ней ребёнок. Грустный, неуклюже
       Пускает лодочку как бабочку – «на три».

       Я больше не могу с томленьим вашим, волны,
       Идти кильватером купеческих судов,
       Пересекая курс плавучих доков гордых,
       Плывя на жуткий взор далёких маяков.
http://www.stihi.ru/2015/12/28/1222

                2. Ощущение

           Синим летним вечером я пойду к закату,
           Исколюсь о злаки трав вечерних троп:
           Чувственный мечтатель, свежести прохладу
           Тонко ощущающий кожей рук и стоп.

           Ни о чём не буду говорить и думать,
           Снизойдёт на сердце — вечная любовь.
           Далеко-далёко, как цыган, уйду я,
           В счастии с Природой, будто с милой вновь.
http://www.stihi.ru/2015/11/15/11192

                3. Вечность

       Открылась взору
       Вечность. И что?
       Это – аллея-море,
       Где свет златой.

       Души хранитель,
       Ничтожны мне
       Ночей обитель
       И сияние дней,

       И толпы одобренье:
       Её слова и порыв
       Средь моря мнений
       И не с ней в отрыв,

       Как зари частица
       В мираже колец –
       Где долг испарится
       Как свет: наконец.

       Туда, где свершений
       Нет следов и ни дат,
       Где наука с терпеньем
       Наказанье хранят.

       Открылась взору
       Вечность. И что?
       Это – аллея-море,
       Где свет златой.
http://www.stihi.ru/2015/12/31/89