Понимаю, подруга, плохо,
просто он разлюбил, не охай,
у любви нету срока давности,
невозможно из благодарности
полюбить и сидеть на привязи,
в чистоте не бывает примеси,
состоянье твое понятно мне,
он пытался словами невнятными
объяснить тебе необъяснимое,
что не может понять нелюбимая,
что не может услышать женщина,
пусть на шее ее – нити жемчуга,
а на пальцах – бриллианты с рубинами,
откупается от нелюбимой он,
понимаю, подруга, больно,
ничего, что я не сердобольна?
Улыбайся, когда ты на улице
и не вздумай бессильно сутулиться,
улыбайся, когда с подругами
и, особенно, с их супругами,
сделай вид, что тебе – до лампочки,
будь ухоженной милой лапочкой,
говори о вещах космических
и пристрастиях гастрономических,
о прочитанной книге Гегеля
и нелегкой работе егеря,
что угодно, но только не о нем,
улыбайся, подруга, день за днем
до тех пор, пока не приклеится
и уже никуда не денется
отраженье улыбки в зеркале,
остальное – держи за дверками,
дома, в клетке своей обставленной,
хочешь, вой, прикрываясь ставнями,
бей об стенку себя, нелюбимую,
и, пока ты еще уязвимая,
жди звонка зимней ночью длинною,
это – время прийти с повинною,
он расскажет тебе историю,
пригласит на свою территорию,
скажет: ты была самой лучшею
и теперь, по такому случаю,
мол, сначала давай попробуем,
а она, пропади, мол, пропадом,
ты молчи, не спеши с ответами,
как зима не спешит с рассветами,
скажет он: «Ты всегда понимала,
для обоих – не так уж и мало, -
и добавит, - ты парень-рубаха»,
улыбнись и пошли его на ***.