Чуть весна осторожно поднимет сады,
не щадя обнаженного снега,
лишь раскинув, как белые точки, следы
и ступени до синего неба,
мы пройдем и оставим вину за чертой,
обретая свое отраженье,
поменяем небрежно покой золотой
на щемящее чувство скольженья.
Мы вернемся туда, где живет тишина
в рукавах непросушенных улиц,
где стекает по веткам берез седина,
где плакучие ели не гнулись.
Нам достанутся бремя парящих коней
и сердца половинок единых.
Не увидеть бы только глаза журавлей,
растерявших над морем любимых.