- Дура!..
Вы замечали, что некоторые фразы обретают свой смысл лишь в контексте некой истории? Ну, предположим, слова “мне пора”, сказанные каким-то юношей какой-то девушке. Банальная банальщина, не вызывающая никаких чувств. Но если вы знаете, что этот юноша – отважный летчик с горячим отзывчивым сердцем, а эта девушка – само воплощение женственности с сияющим мягким взглядом? И если вы знаете, что он уходит на войну и, скорее всего, никогда не вернется, а она всю оставшуюся жизнь будет хранить в памяти его прощальную улыбку? Тогда слова “мне пора” звучат совсем иначе, не правда ли?
Вот слово “дура”. Обычное слово, как и тысячи других слов нашего бесконечно богатого языка. Но вслушайтесь внимательно. “Дура-а-а”... Весьма удобное для пения сочетание звуков, мягкое даже. Это несколько диссонирует с его негативным смыслом. Интересно, откуда такая двойственность? А впрочем... На часах уже 23:30, пора спать. Тяжелые веки опускаются.
... И вдруг яркой вспышкой мелькает мысль: “Мне ведь это снилось еще за 2 месяца”. Глупый сюжет такой: мы с тобой в компании сидели, и вдруг мне задали какой-то простой вопрос, а я не знала, что ответить. И ты, обычно сдержанный и деликатный, вдруг говоришь: “Дура!”. Я рассказала тебе про этот сон, когда мы с тобой в обнимку любовались на вечерний город. Ты переспросил еще:
- Неужели так и сказал? Это совсем на меня не похоже. Может, я сказал “дурочка?”
- Нет, именно дура. Мне обидно еще так стало... А что, “дурочка” – другое слово?
- Конечно. Ты разве не знаешь? Слова с уменьшительными суффиксами гладят по голове.
И ты, как бы доказывая свою мысль, провел ладонью по моим распущенным волосам. Я почувствовала себя маленьким котенком, который вот-вот замурчит от нежности. Чтоб как-то заглушить эту волну тепла, я буркнула:
- Глупость... Дура, дурочка... Всё одно... И я вообще-то умная...
Ну а что мне еще было сказать? Ты ещё засмеялся тогда. Тихонько, чтоб мне обидно не было. А я и не думала обижаться. Просто смотрела на крыши домов, на желтые фонари, на черные фигурки человечков и знала, что очень счастлива в эту минуту....
Я сажусь на кровати и опускаю ноги на холодный пол. Понимаю, что мне срочно надо куда-то идти и что-то делать. Я не знаю, куда и что именно, но мысль об этом забытом и неожиданно вспомнившимся разговоре не дает мне сидеть на месте. Встаю и, шатаясь, похожу к шкафу за одеждой.
- Ты куда? – сквозь сон спрашивает меня соседка по комнате.
- Спи, спи, всё хорошо, – шепчу я и бесшумно надеваю платье.
Длинные распущенные волосы норовят попасть в молнию и падают на лицо отдельными локонами. “Отрезать бы их!” – раздраженно думаю я, но вспоминаю, как ты с нежностью поправлял мои непослушные кудри. Покорно вздыхаю и беру расческу, но, подумав, откладываю ее и привычным жестом сооружаю подобие хвоста. “Всё равно под шапкой не видно”, – думаю я и ищу рукой телефон. Голубоватый свет экрана неприятно режет глаза. Заставляю себя посмотреть на время, но никак не могу понять смысл надписи. Через несколько секунд моя рука бессильно разжимается, телефон падает на кровать. На часах 02:20. Сажусь и пытаюсь подсчитать, сколько еще часов до занятий я могла бы мирно спать. После двух минут бессмысленного взгляда в пустоту понимаю, что сейчас это слишком трудная для меня задача и нужно просто лечь. Но сознание терпит поражение в неравной борьбе с подсознанием, и я снова думаю о том сне.
Это было спустя 2 месяца после той нашей беседы. Погода стала теплее, а наши отношения холоднее (может, у них обратная зависимость?). Впрочем, холоднее – не то слово. Наша история запуталась в какой-то непонятный клубок противоположных ситуаций и слов. И я решила проявить всю свою смелость и мужество (которых, признаться, у меня было разве что на самом донышке души), чтобы как-то прояснить сложившуюся ситуацию.
Кажется, невозможно было сделать это более неуклюже, чем сделала это я. Ты, конечно, помнишь, как я требовательно попросила тебя выйти и, нервно смеясь, повела зачем-то в соседний двор. Ты подозрительно и даже чуть испуганно смотрел на меня, щурясь от яркого солнца.
- С тобой точно всё хорошо?
- Да, да, конечно. Просто... Погоди, не так. Я тут план беседы написала. Так... Нет, первый пункт не тот. И второй... Стой, я сейчас соображу. Я для тебя кое-что важное написала. Прочитаешь? А я пока за шоколадкой сбегаю. Я так люблю шоколадки, ты б знал...
А ты знал. И не только про шоколадки. Кажется, по одному моему виду ты понял всё, что я хотела тебе сказать. Ты нахмурился и сказал:
- Давай сюда. Я дома прочитаю, обещаю.
По твоему тону я поняла, что спорить бесполезно. Мне ничего не оставалось, кроме как покорится. И ты выполнил своё обещание: прочитал и отдал мне моё долгое послание, ограничившись кратким ответом: “Дура”. Не мудрено: дружили же нормально, а тут какие-то глупости про любовь... Но твой ответ меня удивил тогда невероятно, показался знакомым, будто я уже знала заранее, что ты именно такое слово выберешь из всех возможных. Дежавю, так сказать.
Вновь сажусь на кровати. Выключаю будильник, поняв, что уснуть всё равно не удастся. Чуть отдергиваю занавеску и смотрю в окно. Одинокие снежинки падают с неба и создают иллюзию жизни на этой пустой ночной улице. “Одна, две, три...” – начинаю считать я и вдруг вспоминаю, что все снежинки разные. Истину эту мне открыла учительница начальной школы на уроке “Окружающего мира”. Тогда этот факт потряс мое детское воображение и подарил невероятную сказочную радость. Сейчас же он вызывает полностью противоположный эффект: волну какой-то глубокой тоски и апатии. Мне уже начинает казаться, что я вижу не снежинки, а человеческие судьбы: разные, но одинаково уходящие в небытие... Я прячусь под одеяло. “Я в домике, я в домике!” – шепчу я. Дом... Волшебное слово. Короткое, но скрывающее в своих глубинах всё то, о чём мы думаем такими вот бредовыми ночами. “Дом, дом... Мой дом – это ты”, – неожиданно думаю я, улыбаюсь этой беззащитно возвышенной метафоре и тут же опровергаю её умом. Но сердце хватается за эту строчку и начинает напевать: “Ты – мой дом”. И как после этого верить своим чувствам?.. Со злостью зажмуриваю глаза. “Ля-ля-ля, а я о тебе и не думаю вовсе”, – твержу я, но это заклинание не срабатывает, и память подкидывает мне очередную картинку.
Мы встретились с тобой в эпоху новогодних чудес. Шум и суета праздника уже сошли на нет, но в воздухе по-прежнему витал аромат мандаринов и еловых веток.
- Ну что, куда пойдем?
“С тобой – куда угодно”, - подумала я, но сказала:
- Сам решай. Мне вообще всё равно, потому что я скоро замерзну.
И мы пошли, мирно беседуя о какой-то чепухе и смеясь по поводу и без него, просто от чувства молодости и свободы.
- Ну что, ты там замуж не собралась ещё? – спросил ты, не меняя тона.
Смешно было слышать такой вопрос из твоих уст. Мне впервые пришло в голову, что сие действительно может со мной случится. А почему бы и нет в конце концов? Я – молодая девушка, не лишенная некого очарования и при желании производящая самое приятное впечатление на своих собеседников. Но дело в том, что желания этого у меня никогда не было... А вопрос твой мне даже польстил. “Уж не ревнуешь ли ты?” – подумала я и ответила так же небрежно:
- Да вроде нет.
- Что так? – спросил ты, будто удивившись моему ответу.
“Ты правда такой дурак или притворяешься?” – со злостью подумала я и краем глаза посмотрела на тебя. Ты шел, беззаботно вглядываясь в освещенные окна серых многоэтажек. “Вот и как сердиться? – с нежностью подумала я. – Кажется, много за это время пережил. Совсем взрослый. А всё равно дитё малое... Ты хоть догадываешься, как я скучала?” – хотела сказать я , но... То ли не знала таких слов, то ли боялась опять услышать “дура” в ответ.
- Замуж... Я сейчас совсем другим занята. Знаешь, мы так весело живем…
Начинаю рассказывать. Ты слушаешь с интересом, иногда смеешься над моими красочными описаниями. Я и сама удивляюсь тому, как весело звучат мои истории. Но никого никому не признаюсь, что, когда они происходили, я думала о тебе.
Открываю глаза. Поднимаю руки перед собой и внимательно всматриваюсь в них. “Какие детские у меня ладони”, - думаю я, играя пальцами на воображаемом пианино мелодию, которая когда-то так нравилась нам с тобой. “Брр... Это уже похоже на манию, тебе не кажется? – спрашиваю я саму себя и опускаю руки. – Пора бы заняться делом”. Мысленно начинаю составлять список обязательных дел, но постепенно ухожу в какое-то расплывчатое будущее. Мечтаю, как иду в самом своем красивом платье и вдруг встречаю тебя на улице. Ты не веришь своим глазам, подходишь ко мне, а я, скромно опустив глаза, говорю: “Молодой человек, я Вас не знаю”. Или еще лучше: становлюсь великой актрисой, и ты видишь на каждой автобусной остановке плакат с моим лицом. Или нет, буду писать книги и всех отрицательных героев наделять твоими чертами. А лучше стану великим ученым и открою что-то необычайно важное. Замуж я, конечно, не выйду. И когда у меня в старости будут брать интервью, я впервые отвечу на вопрос репортеров: “Был один молодой человек... Но я выбрала служение обществу, а не личное благо”. Да, решено! Стану самой успешной назло тебе! “Коварный план мести, конечно, но... Как на счет того, чтоб поспать?” – говорит здравый смысл, в существовании которого во мне ты временами сомневался. “Чушь какая”, – ответило сердце и продолжило рисовать какие-то невероятные узоры счастливых историй, которые с нами уже никогда не произойдут…
Я, конечно, проспала (никогда не выключайте будильник ночью!). Соседка моя уже ушла, а я – лохматая и сонная – растеряно сидела на кровати.
- Дура!