Когда-нибудь я напишу книгу о моём отце. Вся его жизнь была расцвечена удивительными событиями, и сам он был человек неординарный. Но это - когда-нибудь…, когда научусь писать.
У меня - автора бардовской песни, есть три темы, к которым я боюсь прикоснуться: это мама, отец и Родина. Много раз порывалась написать, но всё складывалось непонятным образом так, что уводило меня от этих тем в такие дебри... В результате выходило либо совершенно иное, либо оказывалось в мусорной корзине. Хотя песни о России и о современной войне у меня просто «напичканы» патриотизмом, но вот перед словом «Родина» я пасую. Боюсь умалить это понятие.
И все же я хочу рассказать две удивительные истории, которые произошли с моим папой во время Великой Отечественной войны.
Очень сожалею, что когда папа рассказывал о войне (а это было в разговорах с такими же участниками войны), мы - его дети, не догадались записать его рассказы хотя бы «на карандаш», не говоря уже о магнитофоне. А рассказывать папа умел. Всегда говорил чётко и ясно, как по-писаному, со всеми именами, цифрами, датами, званиями и т.д., к тому же прекрасно владел литературным языком. Если бы он не был великим математиком, то мог бы стать замечательным писателем.
Приведу его рассказы своими словами, как запомнила еще ребёнком, в которых папа рассказал про два своих чудесных спасения от неминуемой гибели. Почему «чудесных»? Потому что, считаю, без Божественного промысла здесь не обошлось.
После окончания десятилетки (аттестат с одними пятёрками, без единой четвёрочки) папу сразу призвали в армию и направили служить в Карелию. И вот в один из дней после стрельбищ все бойцы сели чистить оружие. Папа только разобрал своё ружьё - идёт командир: «Кузеванов, на караул!» (К сожалению, не могу назвать ни звания, ни должности командира, всех старше по званию буду называть «командирами». И язык мой, по сравнению с папиным, беден. Передам только суть происшествия). Папа попытался объяснить про разобранное ружье - вызвал этим бурю негодования: «Ты!!! Как смеешь!!!» Пришлось встать на караул. Среди ночи идёт другой командир: «Чьё разобранное ружьё? Почему не собрали?» Папа по всей форме стал докладывать, как такое могло произойти - слушать не стали. «Да я тебя за это!!! Как фамилия? Кузеванов? ТРИБУНАЛ!!!»
И был бы трибунал. Но это была ночь 22 июня 1941 года. Под утро началась война. Про трибунал этот командир сразу же позабыл.
Другой чудесный случай произошёл с папой уже во время войны. Шли в тыл врага цепочкой. Несли тяжёлый груз. У папы винтовка и на плече ящик с патронами. Пришлось переходить вброд реку. Вероятно, шли по косе, потому что папа оступился и ушёл с головой под воду. Меньше минуты обычный человек может выдержать без воздуха. Что делать? Как спастись? Бросать ящик с патронами и всплывать - трибунал и расстрел. Не делать этого - всё равно погибнешь через минуту. И папа просто пошёл по дну – с ящиком патронов на плече. Через несколько шагов он наступил на кочку - и голова поднялась над поверхностью воды. Бойцы увидели - помогли выбраться на мелководье.
В 1942 году в одном из боёв папа был ранен в правую руку разрывной пулей и комиссован.
Моей дорогой бабушке Марии Федотовне привалило огромное счастье: единственный сын пришёл с фронта! Пусть не здоровый, но хотя бы живой.
Поскольку папа в школе был круглым отличником, его обязали преподавать в школе математику. А детишки-то были великовозрастные - всего на 3 - 4 года моложе самого преподавателя! Папа смеялся, что однажды даже ходил в милицию и просился, чтобы его посадили в тюрьму. Рассудил при этом так: «Откажусь работать в школе – посадят в тюрьму. А зачем, в таком случае, ждать, когда придут меня арестовывать? Пойду уж сам к ним «сдаваться». Лучше в тюрьме сидеть, чем в школе детей учить. В конечном итоге всё закончилось тем, что папа закончил математический факультет Бийского педагогического института (конечно, с красным дипломом) и всю жизнь проработал учителем математики в восьмилетней школе в моем родном селе Солдатово Алтайского края. Его много раз пытались «сосватать» принять директорство в районной школе, на что папа неизменно отвечал отказом. А дома, посмеиваясь, говорил: «Я ведь не коммунист - приказать они мне не могут, пусть найдут кого-нибудь другого. Я - не хозяйственник. Вот математика - это ДА! Это по мне!»
Никогда ни один человек не сказал о папе ни одного плохого слова, ни сельчане, ни его многочисленные ученики, хотя папа был учителем строгим. На его уроках, как говорили, «муха пролетит - слышно», «любимчиков» не имел, оценки не завышал, ну а мне, «по блату» - даже занижал. Пятёрку я могла получить только в двух случаях: Если это была краевая контрольная и конверт с заданием вскрывался в классе при учениках, а затем результаты отправлялись в Барнаул. Тогда мою «четвёрку» просто невозможно было бы объяснить. И если на уроке геометрии я доказывала теорему своим способом, а не как в учебнике. Однажды я не смогла решить домашнее задание и обратилась за помощью к папе, на что он ответил: «Если ты не решила, то и никто не решил. А если никто не решил – значит, завтра я буду объяснять решение у доски. Вот там и услышишь».
Вспомнила об одном случае, когда папа все же завысил оценку по математике и посчитал это единственно правильным решением. Ученице старших классов её отец пообещал взять с собой на море с условием, что она закончит учебный год со всеми пятёрками. И девочка весь учебный год провела за учебниками, «не поднимая головы». Кому-то удаётся учиться на пятёрки легко, кому-то нужно приложить для этого неимоверные усилия. В данном случае были приложены именно неимоверные усилия, по крайней мере, в изучении математики. Но, тем не менее, на пятёрку вытянуть не удалось. Математика - такой предмет, где одной зубрёжки мало. Папа, зная о предстоящей поездке на море, решил поговорить с отцом девочки. Объяснил ему, что его дочь очень хорошо готовилась, старалась как могла, и не её вина, что пятёрки все же нет. Далеко не всем даются точные науки. Но отец девочки был непреклонен: «Не поедет! Что я за воспитатель такой, если буду вилять туда-сюда, как собака хвостом? Либо - все пятёрки, либо не поедет!» Папе он просто не оставил выбора. Пятёрка была поставлена. Справедливость восторжествовала хотя бы таким образом.
Две мои сестры пошли по стопам отца – стали педагогами в школе. И он, делясь с ними опытом, рассказал такую историю. Когда папа учился в педагогическом институте, один раз преподавателю пришлось трижды рассказать ему материал, чтобы тот наконец-то понял. (С каждым, наверное, такое случалось – вроде бы понятно объясняют, а вот не можешь «врубиться» – и всё). При этом преподаватель не выказал ни малейшего недовольства или удивления непонятливостью ученика. Папа взял это на вооружение и всегда добивался от своих учеников полного усвоения материала. С теми, кто не понял материал, оставался после уроков и ещё раз подробнейшим образом всё объяснял, подходил к теме со всех сторон. Но папа ещё и до учёбы в институте тему излагал очень доходчиво и выяснял, все ли поняли. И в связи с этим на самом первом уроке его педагогической деятельности произошёл курьёзный случай. До того, как папу администрация села обязала преподавать в школе математику, он какое-то короткое время, сразу после демобилизации с фронта, охранял производственные склады. И вот на уроке после объяснения темы папа спрашивает: «Ребята, всем понятно? Кто не понял, поднимите руки, я вам ещё раз всё объясню». В ответ – тишина. Наконец поднимается одна сиротливая рука. Папа: «Пожалуйста, спрашивайте. Что не поняли?» Голос с задней парты: «Михаил Иванович, а вот когда ты работал сторожем, это не ты нашу собаку убил?» Вот такая была хохма.
И ещё немаловажная деталь о моём отце. Папа мне не помогал решать домашние задания только тогда, когда был моим учителем в школе. Но до школы он со всеми своими детьми, в том числе со мной, занимался арифметикой, задавал разные интересные задачки. «Интересными» они стали после того, как моя сестра Оля наотрез отказалась решать задачку про кубометры дров, которые нам привёз трактор, потому что она «неинтересная». Папа стал выяснять, какая же задачка интересная. Выяснилось, что про конфеты. В третьем классе я наравне с Олей решала задачи за седьмой класс. Вот решение этих задач папа мне, конечно, и дома объяснял. А когда я училась в институте, на заочном отделении, он даже «освежил в памяти» высшую математику, решал мои курсовые и высылал мне их по почте, чтобы я могла перед сдачей в институт проверить ответы и ещё раз убедиться в правильности своего решения. Каюсь, я именно папины решения и сдавала. Мне ставили пятёрки, немного удивлялись, что я решаю «по старинке», сейчас уже есть другой метод решения, но затем с воодушевлением говорили: «Зато видно, что ниоткуда не списано, сама решала!»
Папа рано поседел, и я не помню его черноволосым. В моей памяти он навсегда остался с белой, зачёсанной назад, шевелюрой и чёрными пронзительными глазами. Папина мама, моя любимая бабушка, напротив, для своих 80-ти лет выглядела очень молодой: высокая, статная, очень красивая, старческой сгорбленности и в помине не бывало. Как-то она мне рассказала такой случай. Ехали они с папой из гостей. А поскольку папа крепкие напитки не употреблял, то в те редкие моменты, когда не выпить по определённым причинам было просто невозможно, ему хватало очень немного спиртного, чтобы «перебрать». И вот, после долгих проводов с объятиями, поцелуями и «принятием на грудь», посадили папу два его любимых зятя в поезд, и бабушка сразу же уложила его на нижнюю полку купе, «чтоб проспался». На другой нижней полке за всем этим наблюдал мужчина «при галстуке», (то есть интеллигентный, по понятиям моей бабушки), с ухмылкой на лице и явно видимым чувством собственного превосходства. (Надо сказать, что мой папа не любил галстуки и принципиально их не носил). Затем спросил у моей бабушки:
- Что же Вы позволили своему старичку так напиться-то?
- Да если бы это был мой старичок, разве позволила бы? - ответила бабушка. - А что я могу сказать взрослому сыну?
После такого ответа у мужчины вдвое увеличились глаза от удивления. Он даже не нашёлся, что ответить. А позже папа проснулся, приветливо поздоровался с «интеллигентом», познакомился с ним и очень осторожно спросил, не играет ли тот в шахматы. Услышав, что попутчик в шахматы играет и очень даже любит это делать - с радостью полез в чемодан за шахматной доской. Выиграть у моего отца этот товарищ при галстуке так ни разу и не смог, спесь с него, возможно, из-за этого, улетучилась, и он оказался вполне приятным в общении человеком.
Папа очень любил играть в шахматы, участвовал через газету в каких-то конкурсах, в которых неизменно побеждал, его постоянно приглашали на шахматные турниры, но он ни разу не принимал в них участие. А когда мы начинали папу уговаривать съездить «побороться за звание», он отвечал:
- Когда? Зимой - школа. Летом мои любимые дочери в гости приедут - а я уеду? Нет, решительно - некогда. В Солдатово равных ему по шахматам не было, и он играл со мной «вслепую», лёжа на диване и отвернувшись к стене, а я переставляла фигуры за нас обоих. При этом папа постоянно говорил:
- Ты куда смотришь? Под сруб же ферзя поставила! - (или пешку, или слона).
В конце концов он не выдерживал:
- Я ничего не могу понять. Ты решаешь сложнейшие шахматные задачи, а в шахматы играешь никудышно. В чём дело?
А я отвечала:
- Пап, если в задаче написано «белые начинают и выигрывают» или «мат в три хода», то так оно и есть, без обмана. Я посижу, покумекаю и найду этот мат. А вот сейчас на этой доске откуда мне знать, какая здесь партия раскручивается? Будет ли мат и через сколько ходов? Так что как раз всё объяснимо.
Я до сих пор с ностальгией вспоминаю, как мы вчетвером - я, папа и моя сестра Галя со своей дочкой Ларисой ездили в гости к брату в Калининград. Ехали на поезде с пересадкой в Москве. Занимали всё купе. Посторонних с нами не было. Как было весело и интересно! С папой просто невозможно было скучать. Он вообще был очень веселым человеком, а когда начинал подшучивать над мамой, это нужно было видеть и слышать - театр, не меньше. Один раз папе подарили щенка породы лайка. До этого у нас никогда собак не было. Стали придумывать имя.
Мама: «Назовём его Верный».
Папа: «Не-е-ет. Давайте, назовём лучше Плинтус».
Мама: «Какой еще Плинтус? Будет Верный».
Папа: «А что, Плинтус - красиво звучит...»
Я: «А разве есть такое собачье имя - Плинтус?»
Папа: «А почему бы нет? У Вити Малеева же был Лобзик!»
Я: «О! Точно! Лобзик!!!»
Надо сказать, что «Витя Малеев в школе и дома» была моей любимой книжкой. Даже сейчас я могу начало книги проговорить наизусть, хотя специально не заучивала. Просто, читала её несчётное количество раз.
Я: «Мам, давай, Лобзиком назовём?»
Папа: «Нет. Лобзик был у Вити Малеева. Давайте, лучше Плинтусом».
Мама: «Не выдумывайте ерунды. Будет Верный. Никаких Плинтусов и Лобзиков».
Папа: «Ладно, пусть будет Фишер».
Мама: «Ты что? Посадят!»
Папа уже еле сдерживает смех: «За нашего, может быть, и посадили бы, а за американца не посадят!»
Пока мы с папой так и эдак склоняем имена Фишер и Плинтус, мама задумчиво начинает разговор сама с собой: «И зачем нам нужна эта собака? Никогда не было, а тут - собака... Ещё, чего доброго, цыплят начнёт давить».
Поворачивается к папе: «Отец, неси её назад. Не нужна. Еще цыплят начнёт давить».
Папа: «Ладно-ладно. Уговорила. Пусть будет Верный».
Мама: «Ну вот, давно бы так».
К сожалению, Верный прожил у нас совсем недолго. Собачка была красивейшая и
добрейшая. Уж так мы её воспитали. Ластилась ко всем. Очень скоро у нас её украли Бийчане, когда приезжали на Обь рыбачить.
Вернусь к нашей поездке. В общем, с папой очень даже здорово было ехать и совсем не утомляла долгая дорога. Но иногда папа выходил из купе и стоял у окна, глядя на проплывающие за окном пейзажи. При этом обязательно держал подмышкой шахматную доску. Через какое-то время кто-нибудь из пассажиров обращал внимание на шахматы (чего папа и добивался), и они отправлялись сыграть партию-другую в купе к проводнику. (Тот тоже оказался большим любителем шахмат). Постепенно шахматистов набиралась небольшая толпа, и они выстраивались в очередь, чтобы сразиться с папой. Но папа во всём знал меру, и в этом тоже. Вскоре он снова присоединялся к нашей маленькой компании.
Не могу не рассказать еще об одной папиной шахматной игре. Мы возвращались уже из гостей. Ехали на поезде «Москва - Улан-Батор». Вагон был многонациональный, но в основном ехали монголы и буряты. Папа попросил у нас разрешения сыграть партию в шахматы в нашем купе и пригласил одного любителя шахмат, бурята по национальности. С каждым проигрышем у папиного соперника возрастало недовольство и напряжение, которые явно чувствовали все присутствующие. Даже его макушка, которую мне приходилось лицезреть со своей верхней полки, излучала сердитость. Папа несколько раз предлагал закончить игру, но тот ни в какую не соглашался. Глаза у него покраснели, про такие говорят - «налились кровью». В конце концов он у папы выиграл – напряжение сменилось самодовольством. Папа его поблагодарил за игру, назвал достойным соперником и поздравил с реваншем. Когда тот наконец-то ушёл, Галя спросила: «Пап, почему ты ему поддался?»
«Видишь ли, дочь, зачем разжигать национальную рознь?» - вот такой был ответ.
Несколько лет назад мне довелось встретиться с папиным учеником. Сейчас он имеет звание генерала и занимает должность заместителя полномочного представителя президента России в Сибирском федеральном округе. Я с первого мгновения узнала в нём мальчишку, который приходил к нам домой играть с папой в шахматы. Он тоже меня узнал, поздоровался со словами: «Похожа, похожа. Породу Кузевановых не скроешь». А затем в разговоре о папе произнёс слова, которые бальзамом легли мне на сердце: «Михаил Иванович меня уважал, а я его - боготворил».
Я не знаю человека, к которому бы папа относился неуважительно. Однажды мне моя сестра Надя рассказала такой случай. Когда она находилась в ограде дома, к воротам подошёл человек - не просто пьяный, а пьяньчуга и забулдыга, как обычно называют таких любителей спиртного, и что-то начал лепетать. Надя еле-еле разобрала слова: «Позовите Михаила Ивановича». Пошла и позвала папу, а сама подумала: "Ну сейчас он его отчихвостит". Папа вышел, назвал мужчину по имени-отчеству, очень приветливо, можно даже сказать - с радостью подошёл к нему, выслушал, сказал что-то в ответ и проводил дальше. Мужчина пошёл, очень удовлетворённый разговором.
Надя папе:
- Пап, ну как ты только можешь с таким пьяньчугой разговаривать?
На что папа ответил:
- Надя, но ведь это же че-ло-век.
С тех пор мы так и живём: кто бы не повстречался на жизненном пути - в каждом в
первую очередь стараемся увидеть человека.
Недавно в интернете на сайте «Одноклассники» я поместила папину фотографию. Откликнулись его ученики, завязался «виртуальный разговор», и одна из его учениц написала: «Михаил Иванович не только учил нас математике, он учил нас жить правильно».
Мне кажется, что в войну папе не суждено было погибнуть как раз потому, что рождён он был для других задач, которые каждым своим словом, каждым поступком претворял в жизнь. Поэтому и произошли эти два чудесных спасения. Высшие Силы просто не позволили ему уйти с Земли раньше времени.
Каждый год к 9-му Мая папа писал доклад. Я не знаю, делал он это по велению сердца или это было его общественным поручением? День Победы - один из наиболее почитаемых праздников нашего народа, а в те далёкие годы война горем и болью жила в сердце каждого человека. Этот праздник «со слезами на глазах» отмечали всем миром. Девятого мая к 10-и утра народ собирался возле клуба у памятника погибшим воинам, как говорится - и стар и млад. Всё село принимало участие. Не прийти на празднование Дня Победы было просто немыслимо. Вначале всех собравшихся поздравлял с Великим праздником председатель сельсовета, затем на трибуну поднимался папа со своим докладом. И всё замирало. Папа говорил красиво и просто. Как будто не читал, а именно говорил:
- Товарищи! 9 мая 1945 года раскаты грома победного салюта возвестили миру о том, что наши доблестные вооружённые силы, пройдя боевой путь от берегов Волги до логова фашистского зверя - Берлина, принудили гитлеровскую Германию к полной и безоговорочной капитуляции. Многократным повторением салютов в целом ряде стран мира и всеобщим ликованием встретила наша планета это известие. Этот день вошёл в историю нашей Родины как великий праздник - День Победы! ...По своему характеру и масштабу Великая Отечественная война была войной всенародной. В ней участвовали огромные массы людей. В сущности, в том великом противоборстве Советского Союза и
фашистской Германии весь наш народ поднялся на борьбу с агрессором, т.е. в полном смысле стал воюющим народом, который ни на минуту не сомневался в грядущей победе над врагом, в первый же день войны заявив устами своего правительства о том, что наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами.
Папа говорил о военно-экономическом потенциале противоборствующих сторон, называл цифры и даты, перечислял единицы технического оснащения, но это не воспринималось сухой статистикой. Это была история войны, и каждое слово звучало ударом колокола в пространстве. По крайней мере, я это воспринимала именно так. - 29 дней героически сражался небольшой гарнизон Брестской крепости против несчётно превосходящих сил противника. 69 суток мужественно отбивала бешеный натиск Одесса. 250 штурмовых дней сражался непокорённый и гордый Севастополь. Два с половиной года продолжалась оборона Ленинграда. Всего 40 километров прошли немецкие егери на Мурманском направлении, а на полуострове Рыбачьем они за все четыре года войны так и не смогли перешагнуть государственную границу. Не знаю, сколько на свете возвышенных слов, которыми можно выразить качества настоящего человека, но каждого из этих слов достоин советский человек - солдат, патриот, участник Великой Отечественной войны.
Папа говорил о великих подвигах советских людей, перечислял четырежды, трижды героев Советского Союза, затем плавно переходил к перечислению наших односельчан. А в нашем маленьком селе было столько орденоносцев! И даже Герой Советского Союза! Не удивительно, что все слушали, затаив дыхание.
- Вечная память всем, павшим от рук фашистских извергов, - неслось над толпой.
- Вечный позор и проклятие фашизму - злейшему врагу человечества. Мы неизменно и последовательно боремся за мир, но пусть не сочтут охотники до лёгкой наживы это за нашу слабость. На страже мира и интересов Советского Союза прочно стоят наши Вооружённые силы. Опираясь на их колоссальную мощь, наш народ, перефразируя известное изречение Новгородского князя Александра Невского, во весь голос может им заявить: «Кто придёт к нам с водородной бомбой, от неё и погибнет!» Да здравствуют наши славные воины - верные защитники рубежей страны Советов! Да здравствует наш советский народ - народ-труженик, народ-борец, народ-победитель!
Я помню, как мне, маленькой, давали играть папиными наградами. Я сидела в своей коечке и тихонько их перебирала в руках, все занимались каким-нибудь рукоделием, а папа вслух читал интересную книгу. Вот такие у нас были домашние чтения зимними вечерами.
К сожалению, большинство медалей было утеряно. У меня сохранились только медаль «За боевые заслуги» и одна юбилейная.
А с орденом мы папу похоронили. Он им очень дорожил, и у нас «рука не поднялась» снять его с пиджака. Известие о папином уходе из жизни было напечатано в районной газете. Помню рассказ нашего соседа, тоже папиного ученика, одного из многих за 40 лет его работы в школе: «Стою в Петропавловке возле магазина, вижу - двое читают «Ударник» и один другому говорит: «Смотри, в Солдатово учитель умер, Кузеванов Михаил Иванович». Я ещё переспросил: «Кто умер?» А сам бочком-бочком, подальше от людей, завернул за угол магазина - и зарыдал в голос... »