Он сидит -
разглядывает мои глаза.
Я смеюсь, говорю,
что так близко нельзя.
Он не смеётся и говорит,
что можно.
Он говорит со мною
о самом сложном:
о разнице европейских литератур,
архитектуре,
джазе,
битве культур,
о рифмах,
дольниках,
моём А4,
о том, что меняется к вечеру в мире.
А мир осыпается в окнах кафешки.
Чернявые птицы -
блестящие решки.
Монета - ребром на столешной равнине:
И мы не идём в Дом кино на Феллини,
И в домик на Пушкинской - с Кировским угол -
Нет, не идём -
там коллекция кукол,
Врубеля блики,
клубника в бокалах,
тонко о творчестве - в толстых журналах,
лампа напольная возле кровати...
Голос сорвался на имени "Катя".
Пальцы - по платью узором скользят.
Я говорила: так близко -
нельзя.