Меня заставил удивиться
надрывно-жалкий голос птицы.
Он звал на помощь, надрывался,
как-будто вырваться старалась
живая птаха из когтей.
Кто издевается над птицей,
нахально, зло над ней глумиться,
какой там может быть злодей?
Быть может это злая белка
схватила птичку ловко, цепко
и тащит в логово свое.
Подстерегла случайно кошка
и в лапы захватила крошку,
играет, мучает ее?
А голос в комнату врывался,
таким тоскливым показался,
что сердце рвалось от него.
И надрывался в исступленье,
как-будто несколько мгновений
ему осталось жить всего.
И я решил, что птицу жалко,
схватил попавшуюся палку
и на тропинку вышел в сад.
Бороться надобно с разбоем
и был готов к отпору, бою
на крики обративши взгляд.
Две птички мирно, как соседки
играли на повисшей ветке
и был меж ними мир и лад.
Но так пронзительно кричали
как-будто собрались печали,
что были много лет назад.
И сталкиваясь, разлетаясь,
в какой-то страсти страшно маясь,
в саду устроили содом.
Я, глядя, постоял недолго
и совершенно сбитый с толку,
задумавшись, вернулся в дом.
Как голоса бывают ложны,
их нужно слушать осторожно!