1.
Он шел в метро по переходу,
Как по воде, не зная броду,
Он издаля сиял народу,
Поэт великий, но не Блок.
Он – обладатель мерседеса
И постоялец Метрополя, –
Он был один, как воин в поле,
К тому же, был красив как бог.
Он был в жемчужно-серой шляпе,
Но от ботинка отпечаток
У горла, там, где носят галстук,
Носил его воротничок.
Как наступить на горло песне,
Не повредив при этом лика?
Но он сказал, что он великий –
Попалась рыбка на крючок!
Сказал он так же: – «Я на воле,
И потому в Национале
Мы завтра выпьем цинандали,
Возьмем с визигою пирог…»
Но завтра вышла неувязка:
С погодой мы не угадали,
Природа нам не угодила –
Дожди, цунами, страшный смог, –
И все мужчины в серых шляпах
Туда-сюда замельтешили,
Зашастали на мерседесах,
Не затеряться он не смог…
2.
Сменились век, эпоха, стили.
Однажды у меня спросили:
«А кто теперь Поэт в России?» –
Да кто ж в России не поэт!
Нас много, пишущих прилежно,
То поучительно, то нежно,
И публикующих успешно
Кто – мадригал, а кто – сонет.
Нас много, пишущих изрядно,
Витиевато, эскападно,
Ведь что особенно приятно –
Таланта нам не занимать!
Нас много, пишущих невольно,
Когда досадно, горько, больно…
А может, попросту прикольно
Без остановки рифмовать?
Поэт не рифмовать не может:
Он то шлифует, то итожит -
Он души юные тревожит
И всячески ласкает слух.
Однако звание Поэта
У нас дается не за это –
Те, чьим трудом оно воспето,
Имели множество заслуг:
Один упал у речки Черной,
Унес другого ворон горный,
Тот по этапу шел позорно,
Той оставалось сына звать…
У этой саги нет морали.
Поэты вывелись? – едва ли.
Давайте, выпьем цинандали
И будем снова наливать.