Приступили тогда ученики к Иисусу
и задавали, сердясь, вопросы.
Простые люди, простые вкусы,
иные в рванине ходили, босы.
Ум беспокойный строил догадки
и подтверждений искал у Бога.
Солью дни и отнюдь не сладки
и в небо уходит с земли дорога.
Вопросы. Ответы никто не слышал,
слух притупился у них должно быть.
Шуршали дни, как в амбаре мыши,
и грызли всё или всех на пробу.
Никто не ведал, но все творили.
Глаза покраснели от слёз, от ветра.
О чём-то важном с ним говорили.
Стояла гибель не дальше метра.
Смерть ждала спокойно, лениво,
слушала речи, вопросы, споры.
Слова ложились в канву красиво,
искали мысли в словах опоры.
Усталость пылью курилась, так уж
ветер нёс её над дорогой
и тигр пространства жёлтую лапу
занёс над сценой, застывшей строго.
Осталась сцена с учениками,
которые ждали себе ответа.
Кулисы падали вниз веками,
но слов висела над мглой примета.
Они на нитях сна и печали
качались маятником бессонным.
Так получилось тогда, в начале,
под небом ярким, ещё просторным.