- Тяжело говорить мне, - сказал Моисей, -
я косноязычен, теряю нить.
Тебе я предан натурой всей,
но саму натуру не изменить.
- Пусть скажет он, - повелел Господь
и Аарона подвёл к нему. -
Его слова – винограда гроздь
и служат пусть твоему уму. –
Народ еврейский вырос волной,
катился медленно в даль времён
и шевелился массой одной,
одним умом и глуп и умён.
Катились слова Аарона вдаль,
крушили и созидали Закон,
и полнился кровью вдали Грааль
и времени нёсся сдавленный стон.
Слова Аарона от той души,
которая всех скрижалей почин.
Секунды падали как гроши,
слагали суммы всех величин.
Века в пыли, под ногами грязь,
хлопали дни, созидая мир.
Сидел в седле чёрный всадник, князь,
готовил гостям в подземельи пир.
Гостям и костям. Рассыпался прах,
жизни спешили вкусить слова,
жизни и смерти в забытых снах,
в которых тех языков молва.
А чёрный всадник слушал с небес
шорохи все прораставших душ.
Никто из людей ещё не воскрес
и все порывы впадали в сушь.
Но Моисею сказал Господь:
- Возьми сей жезл, который как змей,
забей Аарона в толпу как гвоздь
и слово моё удержать сумей. –