Называл твоё лоно – норкой,
одного лишь хотел, как кочет…
А теперь вот возжаюсь с Лоркой,
что по-русски звучать не хочет.
Ведь испанский язык – покруче
нашей северной вязкой речи:
перед Богом смиряться учит
и сердечные раны лечит.
Но и там, в золотой Кастилье,
хватишь досыта пошлой прозы,
и в душе пастушонка Вильи –
те же омуты, те же грозы.
И его не минует старость,
ни-че-го не оставив телу…
Дай же, Господи, нам хоть малость –
чтобы сердце о прошлом пело.
10 – 14 сентября 2005