Иногда они стучатся в душу, запускают в сердце коготки,
По ночам во сне подушкой душат, вырваться пытаясь из тоски,
То мигренью селятся в затылке, то чечетку пляшут на висках,
То втыкают в средостенье вилки, выпуская на свободу страх.
Исковеркав таинство мистерий, извратив сотИ сюжетный ряд,
Вызывают тысячи истерик, а прорвавшись, просятся назад.
Этот ад сродни уроборосу, выдох-вдох и новая строка…
То они пароль от входа просят, чтоб забыть его наверняка,
То на абордаж идут с крюками, то крадутся тихо со двора,
То котенком теплым лезут сами, позабыв, как скалились вчера.
Взмах руки – и армия на смотре, шаг вперед, назад и разворот,
В ряд по шесть, по пять, по двое, пО три слов шеренги строит слововод.
А в каких-то метрах ста от рая, когда рифмы сложены едва,
Понимает он, что убивают эти непослушные слова,
Разбирая сердце по кусочкам, вытянув все искры из души,
Оставляя только многоточья. Тут уже дыши иль не дыши,
Все равно закончится зарядка, сядет батарейка и тогда
Слововод, нарушив все порядки, белый стих освоит навсегда.
Раскидав все записи по свету, тихо в одиночестве умрет,
Написавший как-то сказку эту, съеденный словами слововод.
210217