Трагедия в своей основе
сидит и дышит в каждом слове
и каждым словом ворожит
и с каждым листиком кружит.
И всё не то, всё просто, ясно,
до смеха даже. Пенье гласных,
согласных цокот – это ручки
сумы паломника в отлучке.
Бредёт куда-то, может мимо,
а жажда знать неутолима,
добраться хочется до цели,
где ангелы так строго пели.
Но ангелы давно умолкли
и ветер воет, словно волки,
а суть смешна, проста до боли,
до раны с пригорошней соли.
Вот скит далёкий, вот разлука,
ноябрьский дождь до сердца стука
о костяную твердь грудины.
А в небе айсберги и льдины.