Проклятье, как я нездоров,
как дух мой снова обмирает,
а вечный меланхолий ров
мои останки подбирает.
Лечу как в затяжном прыжке,
себя теряю до удара,
душа сидит, как кот в мешке,
боится демона Тамара.
Гигантский мир и человек
и небо на хребте как панцирь,
ещё – неизгладимый век
блестит от всех иллюзий глянца.
Над ним царящий идиот
роняет слюни на поверхность
меридианов и широт
и этим формирует местность.
Из прокажённых я один
собой гнушаюсь и бунтую.
Змей-время чешуёй годин
скребёт мне спину, в ухо дует.
А меланхолия сама
насмешка над причиной, сутью.
И всех то дел – опять зима
с дождём, туманами и мутью.