В болотистой местности этой
хорошо мне от песни неспетой,
хорошо от годов одоленья,
хорошо от пустотного зренья.
Так виднее те смутные дали,
что душе на хранение дали.
Где я? Кто я? – Теперь неизвестно.
Что ни спросишь, вопрос неуместный.
Неуместны прожитые годы,
неуместны загадки природы.
Примирения с миром не будет.
Пусть мой труп этот ужас забудет.
Но пока шевелится сознанье,
я веду и закончу дознанье.
Допрошу я осеннее небо,
допрошу эту корочку хлеба,
ветром поднятый в воздух клок ваты –
почему мы всегда виноваты?
Кто слепил эти утлые души,
присобачил носы к ним и уши?
Почему истлевающий разум
шевелит зрячим ищущим глазом?
Почему смерть с рожденьем в обнимку?
Кто вручает любовь-невидимку?
И зачем, если формы текучи?
Кто нас учит и кто нас замучит?