Мишель Лами снимает кольцо - седьмое (осталось шесть). Кольцу, наверное, лет пятьсот, но больше самой Мишель. На черных пальцах следы луны - серебряные следы. Забытые песни чужой страны, дороги, костры и дым. Мишель садится - не с той ноги Парижу вставать опять, снимает кольцо тяжелей других - шестое (осталось пять). Считает время и гладит мех зверей, что поймала в плен. Есть черное в облике, есть - в уме, есть золото на столе. На пятом кольце наступает час, когда темнота сильна (осталось четыре - пора молчать, ведь ночь не уйдет одна). Четвертым кольцом отпирают дверь (алеет восток - смотри). Мишель Лами и воскресший зверь считают: осталось три. Рассвет вступает в свои права, миры на столе горят. За третьим кольцом остается два, пора начинать обряд. Мишель встает на восток лицом, всему воздает хвалу. Снимает второе свое кольцо - одну из небесных лун. Врывается день, нарастает звук, Париж начинает жить. Когда снимаются кольца с рук, не хочется ворожить. Мишель, наверное, лет пятьсот. Пока не пришла пора, одно-единственное кольцо - как сердце - нельзя убрать.
Мишель торопится вниз - встречать, коснуться руки, обнять.
Рик Оуэнс ставит свою печать на черную кожу дня.