В лихорадочных снах
опускается боль
в муравьиный подвал,
в тот, где письма хранятся,
которые я разорвал,
не читая,
где пищит под ногами мой страх,
и, бездомные пасынки ада и рая,
злые беды летают, как моль,
в маслянистых садах,
собирая нектар трикотажных цветов,
на траве из волос отдыхая.
Тот подвал - как блиндаж:
потолок из порфировых плит,
тёплой затхлости смрад,
ни двери, ни щелей, ни окошка,
чтоб смотреть на пейзаж.
Арестантское небо пылит,
дождь из извести, град
из кирпичной коричневой крошки.
В тот подвал не сойдешь,
не прорубишь до срока окно,
он не ближе к Земле,
чем к созвездие Кассиопеи.
Словно сыр, всё спелей
там становятся правда и ложь,
и вина, как вино,
с каждым годом вкусней и ценнее.