Жасмин рукой касался белой
старинной лампы до утра.
Роилась звёздомошкара.
Луна стыдливая робела.
Дышало шёлковое лето
настоем скошенной травы…
И тут ко мне явились вы
вечерней музой для поэта.
Под чай с малиновым вареньем
стекал я каплей с ваших губ
в зовущий вырез. Был я глуп,
коль бормотал стихотворенье
про тяготение и поле,
и про влеченье звёздных тел.
Я вас ни капли не хотел,
я просто в рифму плёл, не боле…
Я пел про страсть месье Жасмина
к мисс Лампе в сказочную ночь...
А вы шепнули, что не прочь
служить мне лампой Аладдина.