* * *
Еще был снег, еще темнело рано.
И долго освещали фонари
разбитых улиц высохшие раны,
да только незажившие внутри.
Молчать, лежать, глаза не открывая.
Не видеть, и не слышать, и не знать,
кого там завтра встретят караваем
или кого там станут шельмовать.
А город спал и привыкал к разрухе,
былое счастье прочь из памяти гоня.
Но видел я приснившиеся руки,
так ласково манившие меня.
Но видел я надежды призрак зыбкий
на мирное спокойное житье.
И, как воспоминанье об улыбке,
сияло сновидение мое.
А город спал, туман холодный замер,
стерев дома и улицы на треть.
Вот так на мир с закрытыми глазами
и он послушно учится смотреть.