Ночь – немая неизбежность. Звёзды падают в колосья,
изменяют свою внешность. Их звучит многоголосье.
Гром осенний мне не страшен. Во флюидах драматизма
весь наряд мой разукрашен кистью солнечной харизмы.
Зацелованная летом, роль сыграю куртизанки:
помолчу с одним поэтом. Мимо нас промчатся танки…
Ночь из жалости прикроет мои плечи листопадом
и бездомный пёс завоет перед тихим снегопадом.
После грома, после шума, марафонского пробега,
как виденье – после штурма – опрокинута телега.
Окон чёрные проёмы выступают, как глазницы;
ни реки, ни водоёма – люди мёртвые и птицы.
Кто же там дровишки колит? Тень, похоже, человека.
В котелок воды он просит у полуденного снега.
Он – поэт: истерзан ветром, но ослеп от пепла лета.
Каждой клеткой, миллиметром чувствует потоки Света.