Опять Орфей оплакал Эвридику,
ведь Эвридика – это жизнь и смерть.
Со стороны смотреть довольно дико.
Но кто сказал со стороны смотреть?
А всё в строку: и солнце и асфальт,
потрескавшийся там на солнцепёке.
Безветрие, а сносит как мистраль,
всё глубже к этой самой подоплёке,
где Эвридика. Поздно, спать ложись,
во сне увидишь то, что не додумал –
про Фауста, Орфея и про жизнь,
которая неизмерима в сумме
потерь, а проще всю её терять,
уткнувшись брюхом в старую кровать
американского не то что дома,
а так, квартиры временной, жилья,
колючий пересохший стог соломы,
в котором как ни странно выжил я.
А что же Эвридика? Там посмотрим,
как оказалось, надо ждать, терпеть.
Посмотрим – это значит не смотреть,
а чувствовать усталость днём субботним.
Как оказалось, боги не спешат
и то, что по идее надо делать,
не делается в спешке. Воздух сжат
и ледяной январь белее мела.
Всё тянет оглянуться, а нельзя,
давно известны правила похода,
и носом по сугробу провезя,
встаёшь у кромки будущего года.
Ещё шажок, ещё один и стоп.
Там неизвестность прихватила ногу.
Возможно это будущий потоп,
а может новый способ верить в бога.
А поиски людей, а пьяный смех,
ещё чуть-чуть, авось ещё не поздно.
И смена от трухи просевших вех,
век-идол, накренившийся и грозный.
Так вот он путь из царства теней в явь!
И кто его пройдёт не оглянувшись?
Чем хочешь поражение приправь,
о счастье сон не вспоминай проснувшись.