Синяя-синяя Феодосия, жестокий вокзальный мир.
В нагрудном кармане у проводника плесневеет ростовский сыр.
Поезд врезается прямо в песок – рельсы уже без глаз.
В нагрудном кармане у проводника гробы с федеральных трасс.
Рельсы скрипят на скифских костях от Керчи и до Джанкоя.
С девятнадцать-семнадцать до двадцать-семнадцать ждёт тебя, Осип, шальной воронок конвоя.
Я на сиреневых станциях майского Крыма, как будто бельмо в глазу.
Разницы нет – что взасос целовать табак, что к груди прижимать гюрзу.
Синяя-синяя Феодосия, дымящий вокзальный мир.
Там разобрали розовый сад, тут разобьют трактир.
Поезд мурчит и плетётся и тычется в провода.
Над волошинским Коктебелем – рериховская звезда.
3 марта 2017.