Я, признаться искренне
совсем не изменился.
Не стал ни полезным,
Ни порядочным, ни более честным.
Громогласно кричу
-Смотрите,
тону я в зыбучей пучине!
Губами выписываю
- "Не спасайте"
В голове эхо
- "Спасите...спасите.
Прошу."
Я инородная нота,
в этой сюите;
Чужой и прохожий
как божий дар,
посреди блошиных кварталов Некрополя.
Лечу.
Быстро.
Как пуля.
На встречу пустоте и смерти.
Как и положенно снаряду.
Я слышу под толщей вод
шорох жабр
акулий,
Они молча, как коршуны кружат,
карауля мреть.
С меня, если честно,
хватит, уже боли.
Я доверяю, в Вашу нежную руку булавку,
Уколите меня ей до маленькой капельки крови,
И уходите.
Незамедлительно.
Пасти учуют в воде медь,
и пробьют моё тело
как в старом трамвае билет.
Но
Если совсем уже честно,
Осталось мне не так много лет.
И акул никаких не надо,
И булавка совсем не в прок.
Я - болючая и мерзкая,
старая бородавка,
резанул бы кто поперёк - да прижёг.
Я исчезну родная,
Простите меня и забудьте,
Желаю Вам не пыльных, ровных и прямых дорог,
Я останусь лишь рубцом на коже,
Надеюсь буду не сильно глубок.