Был май вселенского разлива
И неуемного задора:
Река неслась, нетерпеливо
Вскрывая зимние затворы.
Ковром выкладывая льдины,
Входила в город, как царевна –
Свободно и неодолимо.
Река именовалась Лена.
Был май веселого заплыва,
И наша лодка-плоскодонка
По заливным лугам скользила,
Веслом цепляясь за бетонку.
Слыл полдень, по-июльски жаркий,
Он кумача поддал на праздник:
Как на параде, шли байдарки,
А речка называлась Клязьма.
Был май особенного свойства,
Река была совсем другая,
Она внушала беспокойство:
Там снег по берегам не таял.
Там на ночь, опасаясь мели,
На якорь судно ставил боцман,
А соловьи все пели, пели
Навзрыд, и город звался Тотьма.
Был май, каких бывает много,
А после оказалось – мало:
Вела по берегу дорога
От деревянного причала.
И дочка радостно смеялась,
И солнце жарило без меры –
Речной трамвайчик доставлял нас
На Пироговскую ривьеру.
И были месяцы другие,
И рек названия рябили,
То куст ракиты, то рябины –
А мы все плыли, плыли, плыли.
Мы и теперь плывем куда-то,
Водой объяты горизонты.
Впотьмах не видно Арарата,
Но голосок голубки звонкий
Ведет надежнее компаса,
Вернее ориентиров прочих.
Пусть контур берега неясен,
Зато ковчег довольно прочен.