Прошло с тех пор триста лет, почти!
Своих земляков, родных, почтим!
Тянется длинная истории нить,
Не разорвать, не перерубить!
Осталась генная память жива,
В нас, русских людях. Не просто слова!
И нескончаем тот водоём,
Тот водоём, где все мы живём!
* * *
Тот водоём старый, старый пруд,
Наполненный чашей терпенья и веры,
В истоках стоит, опираясь на труд,
И переживший столетья, наверно.
В нём что-то особое, неспроста,
Духовная тяга, истории выдел.
То, больше, чем возраст...
Судьбою предстал.
Больше чем пережил и увидел.
В нём муки заложены разных судЕб,
Что наши прапрадеды испытали,
И это, заложенный в генах, задел,
И это, конечно, безбрежные дали!
* * *
Года пролетали, вращала турбины вода.
Из шлака лежала дорога на пристань.
К дороге причастна не просто руда,
Её вспоминают лет сто или триста...
По ней отвозили для городов
Литьё, украшения, арки, камины...
Был в Сноведи лучший в России завод.
Остался он в памяти песней старинной.
Тот славился в мире особый чугун,
Особый по мягкости, прочности, гибкости.
Россия окрепла на зависть врагу.
По государевой строгости-милости...
Тут оружейник начал всё, Баташёв.
Прославился тем, что отстроил заводы.
Себя не считал он при том богачом,
А только служителем царским в народе.
Трудились крестьяне невольничьих сёл,
Руду добывая из болотной трясины.
И пушки, и ядра для флота, литьё.
Чугун выплавлялся тогда для России.
Руду добывали из местных болот,
И плавили в домнах. Стояли плотины,
А под плотиной всегда был завод,
Все производства были простые.
Империя силы, империя зла!
Работали, словно рабы, крепостные.
А чтобы отдушина им была,
Строили храмы тут золотые!
Остались развалины, промчались года,
Красивые храмы, торговые площади.
Теперь это в прошлом. Но помнит вода
О людях завОдских, о вере и мощностях.