Испещрены чернилами сполна
другие дни, их кутежи и траты
застыли как хипповые заплаты
на полотне неровно-бледном лба.
Зачеркнут смысл, пролит на стол эфир,
разбиты в пух ряды реторт и колбы...
И вот выходит в этот славный мир -
охотник на овец,
и бьёт их по лбу.
С дрянной овцы последний сорван клок,
и на убой давно главы пригнулись,
никто глазами не отыщет крест,
никто не всхлипнет: «Авва, аллилуйя!»
Пуста тесьма,
задушена душа,
а в теле пустота, и ей там тесно.
Так пусть теперь сезон,
а в нем игра,
Охота на овец.
Залп, выбит первый...