Кому-то в Дубаи, кому-то в Пхукет – там хорошо, без купюр.
Левой рукой на правой руке делаю маниюкюр.
Вновь ассирийский разрушен храм – мой оседает дом.
Сытый внутри шевелится хам – видимо, дело в нём.
Можется – скорбью скорбеть мировой, хочется – есть и спать,
альтернативно уйти в запой, в баню, на фитнес, в спа.
Но зависть к героям разлита в веках, память о них саднит:
вот, в Фермопилах разбили врага, и каждый из них погиб.
Как Леонид покупал свой дом? Ласков с женой был, груб? –
чтобы в ущелье остаться с клинком, вбитым врагом в грудь…
Также лепёшки пекла жена, мёд вытекал из сот,
когда его участь была решена и братьев его трёхсот –
«душу за други»…
Так выбор мал, необозрим полёт,
много ли надо солдату ума, чтобы выйти вперёд,
выбрав, уже ощутив сродство с дымом родных пепелищ?
Тогда – ты ложишься всем телом в ствол! – навстречу судьбе летишь.