Я смотрю на тебя и не вижу былого,
Я не вижу знакомого с детства лица.
Ты упорно играешь кого-то живого,
Но тебя утвердили на роль мертвеца.
Разговор, точно залп, жесткокрылой картечи.
Вдруг хочу застонать. (Через силу молчу.)
Я по сто раз на дню представлял нашу встречу,
Но такой я её вспоминать не хочу.
Я смотрю на тебя и не вижу родного.
Слово «друг» для меня не имеет времен.
Но ко мне подсадили кого-то чужого,
Из надменных, безжалостных, жадных племён.
У таких нету смысла просить о пощаде,
Днём с огнём не сыскать и крупицы тепла.
Эти люди давно захлебнулись в браваде
И гордятся собой, всё сжигая дотла.
Я смотрю на тебя и становится тошно
Боль и горечь ножом пробивают мне грудь.
Мы прощаемся вскользь и звучит осторожно,
В каждом жесте моём: «Отпусти и забудь.»