"Мы" теперь для меня непосильная ноша,
Для меня "мы" отныне Сизифовый труд,
Стала туфелька Золушки чёрной калошей.
Так интимно вонзал своё лезвие Брут,
Как, внимательно глядя, воткнула небрежно:
"Собирайся и вон! ", прогоняя как пса,
Обняла сына нашего нервно и нежно,
Обрекая его вырастать без отца.
Твоё яблоко горше обмана измены,
И Венеры глаза не глядят на меня.
Я не стану опять откупоривать вены,
Не увидишь осмеянного короля.
Я отчаялся щастья желать под луной,
Ведь с собою в загробье его не возьму я.
Обернусь пьяным мрачным больным колдуном
И в гробу себе вечную жизнь наколдую.