Мы привычные к смерти и запаху крови,
и сроднились с оружьем, как дети с игрушкой,
нам до боли знаком безутешный плач вдовий,
пулемётная очередь в грудь, как частушка.
Мы впитали судьбу в материнской утробе,
память войн и смертей леденящим ознобом:
мы лежали десятками тысяч в сугробах,
без преданья земле, отпеванья и гроба.
Были холодно нам, безутешно и больно,
что ушли, как под землю уходит речушка,
что уже никогда не пройдёмся привольно
по её берегам, где щебечут пичужки,
не обнимем своих дорогих и любимых...
Не жалели мы крови своей кумачовой
и на небе горели звездой негасимой,
той звездой, что зажглась от руки палачёвой.
Мы такие с рожденья - покорны и тихи,
мы смиряем судьбу недописанной строчкой
и на плахе, когда бессловесно затихнем,
видим, как на ветвях распускаются почки…