А на чердаке голубь жил.
Сидел под крышей, летал за хлебом.
В отличие от многих людей - был
Под этим единственно синим небом.
А мы искали монеты и, плавя стекло,
Частенько могли позабыть о главном.
Нам этот голубь стучал в окно,
Чтоб душный мирок заразить жаждой.
Иные писали стихи и жгли
Свои двухтомники в лагерных печах,
Считая минуты, дни, этажи
До милой сердцу единственной встречи.
И этот голубь смотрел на них
Со славной надеждой в глазах голубиных,
Как будто бы клювом пророчил стих
Под шепот весеннего ветра в ивах.
И я стояла на чердаке,
Не зная, весна впереди или осень,
Перебирая строчки в уме:
"Жить - на Тверской, быть - Маяковским".
Но эти строчки не кровью выжжены.
Чернила черные стекают по пальцам.
А голубь жался под крышу хижины.
И я на чердаке хотела остаться.
И жизнь пролетала вперед - милая,
Стискивая сердца, сжимая просветы жил.
А на чердаке сидело пятнышко сизое.
На том чердаке голубь жил.