Средь тьмы миров, одна, в хрустально-белом
Перед экраном девушка сидела,
И гладила, отважная, дракона
Что безотрывно на неё глядел.
А в мире шли проклятия историй
Из бедности, и прочих ораторий;
Из войн, из стран, где раздавались стоны
А кто-то беспримерно богател.
Однажды здесь, на загородной даче,
Придумал свой «Декамерон» Бокаччо.
Под итальянским солнцем, чуть краснея,
Вино струилось в праздничный бокал.
А Анна шла, несчастная, под поезд,
Своей печалью тихо успокоясь.
Шуршало платье, словно у Цирцеи,
Что в одиночестве спешит на бал.
Ах, если бы могла она когда-то
Раскрасить небо мышкой в цвет заката.
И как писатель глав «Декамерона»,
Самой создать созвездия Плутона !
И, проявив порой феноменальность,
Построить виртуальную реальность.
Ту, что для всех когда-то, без сомнений,
Откроет все пятнадцать измерений!
… А в тишине миров земного шара
Светился только глобус обветшалый,
Где рыцари коленопреклонённо
Поклоны раздавали только ей.
И где-то там, отчаянно и нежно
Проглядывали лучики надежды
На то, что победив закон Ньютона,
Подвластно небо множеству людей.
Во избежанье войн, на шаре круглом
Построены эксплореры и гуглы.
И надпись на стене её страницы
Ей крылья возвращает за спиной:
«Я вновь хочу из облака родиться,
И улететь отсюда белой птицей.
Чтоб над Землёй при жизни воцариться –
Планетой, что навечно станет мной».
4.12.2016, 19.03.2017