искать себя в привычной темноте
на ощупь, безнадёжно, мимоходом,
в чертах окна опять не видя тел
небесных, заштрихованных погодой,
а может, плотной шторой или сном,
что веками с заботой укрывает
глаза и слёз невыплаканных сонм.
и бьётся мысль до странного живая.
а в этой непроглядной пустоте
всего-то и осталось, что поверить
в свою неисчерпаемость, предел
которой скрыт за множеством вселенных,
томящихся у атомов внутри
твоих границ со дня большого взрыва.
понять, найти и тут же упростить
себя во тьме до точки молчаливой.