За спиной у Моны Лизы - тополиная доска,
Навсегда в глазах сгустилась флорентийская тоска.
Не улыбкой, а усмешкой опьяняет все века;
Кто писал портрет неспешно-слышал,как шуршат шелка.
Ироничным и лукавым взглядом гений одарил,
Тайной женского кокетства миллионы покорил.
Алебастровые руки гладью могут вышивать,
Итальянский абрис тонкий - женской кротостью пленять.
Как и жизнь при старом муже - каменист и скуп пейзаж;
С восхищеньем век двадцатый преподнёс ажиотаж:
Перед нею вереницы искушённых и зевак
Взор к картине устремляют,- что же всё-таки не так?..
Флорентийку не оставил кватрочентовский творец:
Убежал с прекрасной Лизой к королю, в его дворец.
Одинокая Джоконда на чужбине прижилась,
Без да Винчи в стенах Лувра в плен забвенью не сдалась.