Первое письмо: http://www.stihi.ru/2016/11/15/10622
Мой преданный друг, вы простите мне снова
Молчание сроком в семнадцать недель.
Не мог написать ни единого слова
Простите, вновь думал о ней.
Ни с места не сдвинулся, в комнате жаркой
В беззвучных, немых утопая мечтах,
Глушил свою скорбь алкоголем и маком,
Топил и закуривал страх.
Жаль, нет справедливости в созданном мире:
Сырой самокрутки горения срок
Столь кроток к несчастию, столь ювелирен,
И дым ее так одинок
Что я добровольно влезал в эти сети
Параноидальный свой множа застой
Но вот, накануне, ваш друг был свидетель
Печальной картины одной.
Я сухо ее изложу вам по фактам
(Зеваю, пора возвращаться в постель).
Вы знаете, в наших местах жестковато
И часто бушует метель.
У нас был мороз двое суток последних
И улицы плотно накрыл гололёд
И некий парнишка скакал на обедню
Да только был крут поворот
И он вместе с лошадью в бок устремился
Где строился дом, на стальные леса.
И кол роковой ему в горло вонзился
Теперь паренек у Христа
И я видел все, до последнего вздоха
Я слышал парнишки испуганный крик
Он, бедный, спешил на свидание с Богом
И видно, решил напрямик
Какой же он глупый, мальчишка покойный
Зачем же так быстро он в церковь скакал?
Неужто боялся он перед иконой?
Неужто Христу угождал?
Да странно, событие это дурное
Несло в себе скорбь и печаль, но оно
Меня отвернуло от лап паранойи
Почти за мгновение одно
Под самым балконом моим, в паре метров
Народ окружил молодого толпой
А я, овеваемый северным ветром
Своей наслаждался судьбой:
Я понял, как мало для счастья мне надо:
Я щурясь, вдали электрический столб
Представил холодной струей водопада
В которую спрятался Бог...
И в комнату быстро вернувшись, засел я
За свой запылившийся письменный стол
Мой друг драгоценный, читайте с весельем
Про русский сыскной произвол
***
Так вот, продолжаю рассказ свой: Я в полдень,
В двенадцатый день октября, точно в срок
К начальнику стражи был послан. К породе
Борзых государственных псов
Меня он расспрашивал долго, пристрастно
Про драку с жандармом, про взгляды на жизнь
Приписывал мне покушение, пьянство
Шпионство, разбой, и садизм
Избив меня с помощью двух офицеров
Сознаться во всём он меня заставлял
Кричал, обзывал меня тварью, эсером
Грозился сослать на Байкал
А ночью, избитым, меня посадили
На поезд, в обычный товарный вагон
Без всяких конвоев в военном мундире
И плотно закрытых окон
Лишь дали в дорогу двухгривенных тридцать
Да в шутку вручили до Пскова билет -
Желали ноги моей больше не видеть
В Губернии несколько лет
И я, весь простуженный, сутки не спавший
Поникший, униженный, с болью в висках
Лежал, проезжая вдоль Ревельских пашен,
На луком набитых мешках
Ту ночь и сейчас я отчетливо помню
Я сонный, не спавший, не мог сомкнуть глаз.
Моя голова была весом в пол-тонны -
Никак на мешки не клалась
И мгла окружала меня всесторонне
И в каждом углу мне мерещился бес.
Как будто вся нежить сидела в вагоне
Гадая: "Надел ли я крест?"
Но крест под рубашкой на шее затекшей
Меня не спасал и в прошедшую ночь,
Когда по пятам за мной дух шёл, похожий
На Аню родную точь-в-точь
Зловещим был ритм железной дороги
Меня увозивший в чужие края
И призрак вагонный хватал мои ноги
И в каждом мешке мне казалась змея
Под утро, в бреду, я присутствие Ани
Почувствовал телом, увидел во тьме!
Лежала она в голубом пеньюаре
На парализованном мне...
Я крикнуть пытался, не мог шевельнуться
И лишь через несколько долгих минут
В холодном поту удалось мне проснуться
И в страхе покинуть маршрут
Не мог оставаться! я слышал знакомый
Девчачий, дрожащий от холода стон.
В мой угол, ко мне приближались фантомы
- Я в страхе покинул вагон.
Я долго бежал сквозь леса и поляны
Бежал от себя, от того, что во мне.
Как будто найти мне покой в других странах
Как будто сбежать мне от Анны Фон Глен...
Лишь ночью достиг я границы посада
Где годом спустя задержали царя.
Я в страхе просился в дома меценатов
Псалмы наизусть говоря.
Ночлега просил, предлагал свои деньги
И в некой усадьбе мне дали кровать
Но, стоило мне опустить свои веки
Как тут же пришлось открывать.
Подряд, третью ночь, засыпать я страшился
Все видел вампиров и бесов во тьме
Но вскоре невольно уснул. Мне приснился
Наргин затонувший в воде.
А следом в кошмаре я вновь оказался:
На мне, обездвиженном, кто-то лежал
И будто бы двигаясь в медленном вальсе
Себя он ко мне прижимал
Я крикнуть пытался, пытался проснуться
Пытался хозяев на помощь позвать
Но снова никак я не мог шевельнуться
И в страхе покинуть кровать
Я долго лежал, лихорадочно плача
И слышал дрожащий от холода стон
Простуженный, полу-охрипший, девчачий
- Он был мне, как прежде, знаком
Не мог оставаться! Не мог больше спать я!
И в жаре тяжелом взглянул я в окно
Виднелась железнодорожная станция,
Армейский военный вагон
Мне стали лезть в голову разные думы
Я думал о людях, о мире, войне,
О том, что на фронте огромные суммы
Погибших откроются мне
О том, что невольно привыкну я к смерти
А может и сам в ней покой я найду...
И так захотелось мне смерть эту встретить!
И так захотелось попасть на войну!
….Под утро, тайком убежав из усадьбы
В слезах я пытался догнать горизонт
Мне главное было - "отсюда бежать бы!"
И друг ваш бежал на фронт
Об этом отдельно. О танках немецких
О страшной войне, о Софии Варен
Надеюсь, вам будет весьма интересно
Прочесть про немецкий мой плен
Третье письмо: http://www.stihi.ru/2017/07/16/2274