Быть бы городу сему миллионником,
изворотистому да современному,
не хватало бы гостиниц паломникам,
шли бы тесно до Кремля крутостенного.
А поодаль и торговые площади,
кабаре и Луна-парк обязательно.
Поупитанней жилось да попроще бы.
Но в историю никак сослагательно.
От вокзала, оглушившего тихостью,
переулком, приводящим в сознание -
ни рекламы, ни налёта великости,
анонсированной здешним названием.
Магазинчики да лавочки разные.
Где съедобное, а где и чудачество.
Если пробка на пути, это связано
не с количеством авто, а с их качеством.
Неказистые подружки и модницы,
работяги с благодушными лицами,
кто в автобус, кто пешком - не торопятся.
Всё поблизости. Короче - провинция.
Только в храмах с полустёртыми ликами,
сберегаемых поныне старушками,
обречённая молитва Великого,
что белеет под водой черепушками.
И подумалось уже среди ночи нам -
от того, что к самодурам привычные,
мы и бродим бытиём замороченным,
да косимся на подвохи столичные.
На Судьбу берём лоскутья неброские,
то смирением спасаясь, то грёзами.
Чтобы реже толковать с отморозками,
на всю маковку Иванами Грозными.