Свою Любовь Бог доказал делами,
Своею Жертвой обличил лжецов,
Пусть те заманивают сладкими речами,
Под маской пряча хитрое лицо.
Но кто из них себя отдал на муки,
На поношение, на тяготу Креста?
И гвозди медные их не пробили руки,
И копья не пронзили их сердца.
Свою Любовь Он доказал на деле!
И в жертву нам Себя принёс, любя,
А прочие о людях не радели
И жертвы требовали для себя.
Грех – нарушенье Божьего закона
И нарушитель платит сам за то,
Когда не в дверь, а с высоты балкона
Выходит, невзирая ни на что.
Когда бессмысленно леса срубают,
Вода уходит, наступает глад,
Неурожай и люди умирают
И кто, скажите, в этом виноват?
А человечество всё согрешило,
Нарушив все законы бытия,
Само себя бессмертия лишило!
И Кто вернёт всё это, нас щадя?
Вернуть, кто сможет жизненную силу,
Энергию, кому дано отдать?
За тех, кого уже смерть покосила?
Кто может на кресте Себя распять?
Кто даже и укор творенья может
Принять за тяготы и муки бытия:
Ты сотворил нас, грозный Боже,
Но Ты не мучился на Небе у Себя.
Ты, видно, просто грозный Повелитель,
Которому до твари дела нет:
Живи, как хочешь? А в Свою обитель,
Кому-нибудь быть может, дашь билет…
Тот, в Ком Источник Жизни вечной,
Легко Сам в равновесие вернёт
Всё то, что тварью было покалечено,
Запустит снова всякой Жизни код.
Но только человеческой свободе
Приносит Жертву Сам Христос Господь,
Он не насильно в мир сей входит,
Но принимая нашу тлеющую плоть.
Кто восстановит неизбывной силой
То, что уже развеяно, как прах?
Где взять ту плоть, что некогда носила
Душа, как платье, на своих плечах?
Христос единый среди всех Спаситель,
Источник новой Жизни для людей,
Энергии Божественной Носитель,
Епархии Небесной Иерей!
Он может снова дать то, что истлело,
Восстановить по коду плоть земли,
Душа только того бы захотела,
Покаяться бы люди все смогли.
Покаяться! Вернуться снова к Богу
По воле собственной, приняв Его призыв,
Из сердца грех пленительный исторгнув,
И ум свой плотский к Духу обратив.
И кто теперь, свободой обладая,
Сам не захочет Жертвы той святой,
В гордыне смертной тяжко изнывая,
За жизненной останется чертой.