***

литература мертва как наука,
а мы патологоанатомы душ,
что дали нам тысячи тысяч заветных тропов.

трупы мы сами, возможно.
поэзия и проза танцуют рука об руку,
нога в ногу,
на пенопластовом снегу'.
не хватает смелости будто,
чтобы сказать "не могу",
опрокинуть бокал и отказать
вину'.

отверженные рождением короли
в эпоху бездействия и закрытой
от глаз войны.
каково родиться в начале морально
увядшей цивилизации,
грязи и неумело скрытого хаоса,
прикрытого цветочным полиэстром?

безымянные герои драм,
затерянные в чужих именах,
втирают в кожу соль
и соду, чтобы кричать сильнее
от несуществующей боли.
на наши головы Господь сыпет
пепел и тушит окурки
о зрачки,
забота якобы без обязательств.

у поэтов нет домов,
даже банальных Достоевских трущоб.
идти больше некуда,
на их
/наши/
дороги льется краска
отчаяния,

но мы в вечных поисках рая
находим лишь декадентство,
беспощадный упадок
и хриплые крики
кухонного мужлана - критика,
который вечно пьет водку и
сквернословит.

литература мертва как наука.
она спираль наших ду'хов,
а мы мечемся промеж хореев
и ямбов сознания
в поисках крайнего,
того, кто взгромоздит на спину себе
печать всеобщего знания.

безмолвные певцы открывают
рты по приказу,
будущее за ними,
а пока -
глотайте свинцовые гири
повиновения
ради всеобщего умиления
и слов,
а-ля "хороший сынок".
поджав хвост.

зубами - лезвиями вырежу
на своем теле стихи
великих,
нырну в формалин
или заточу себя в янтарное царство,
пусть все напрасно,
пусть буду вечно один,
но стану стану лучшим памятником
поэзии
со взглядом возмездия.