***

я как та самая черная кошечка,
только меня еще можно
возможно спасти.

моя голова горит
фонарем мостовым
и указывает прохожим, куда же
не надо идти.
видишь красный?
внимание, опасность, не стоит,
влипнешь же.
\веришь мне,нет?\

не хвалюсь и не каюсь,
но меня с ума сводит танец мурашек
и дрожи по телу,
мандраж пальцев задает ритм,
мы выше тех паразитов,
что живут по приказу,
от зари до зари.

выше земли,
но над нами все еще мчатся машины,
а под -
люди едут с работы в шумных вагонах,
сидят в телефонах или целуются с кем-то
\совершенно нечаянно,
совершенно в губы\.

место это вроде чистилища ада,
Данте его не описывал,
а,кажется, надо бы.

концепция совершенно проста.
душа моя лишь бумага,
измятая,
местами страниц нет,
местами покоцана,
пятна крови встретишь порой.
в шрамах обложка
и шерсть в гуталине.

концепция совершенно ясна.
прежде чем хвататься за Диккенсона,
разгляди сквозь облако дыма
тот фонарь,
что пламенем еле как
уже брезжит,
его поглощает туман,
но он шлет к черту надежды.

снова чертова образность.
как же придать этой дряни наличие мотива?
кругом лишь глухая раздробленность.
давай поблагодарим нечто,
что мы все таки живы,
а не распластались трупом на трассе,
не стали удобрением для нарциссов
на чьей-то террасе.