Он назвал меня барышней,
Эхом девятнадцатого века.
И захихикал боярышник,
И разбилась, упавши, тарелка.
От смеха.
Милый! Знали бы вы, что у меня
Под шкурой,
Назвали бы дурой, кладбищем
Светлых помыслов, но не барышней.
Милый, я могу говорить на “Вы”,
А могу и по матушке,
Как будет угодно. Правы те, кто
Не гладят меня по макушке,
Ведь там волчья яма. И в ней холодно.
Нутро мое – в полках и стеллажах
С баночками и коробочками словечек.
Можно есть вилкой, ложкой, можно с ножа –
Смотря, какой во мне проснется человечек.
Посему я не барышня – к счастью, а не увы –
Но пусть вас это не огорчает.
Есть женщины со вкусом пахлавы –
Их и любите и подавайте к чаю.