Во времени мы разминулись с ним.
Дед был расстрелян раньше,
чем появилась я на свет некстати
и так не вовремя по недоразуменью
в ужасные сороковые,
когда земля Европы сотрясалась
под фюрерским чугунным сапогом,
и шли на бойню стройными рядами,
тирана славя, миллионы умирать -
сначала на восток, потом на запад.
Добили одного, а свой остался.
Окаменела бабушка.
Что ей победа –
для матери, лишившейся детей
и мужа…, но о нем ни слова –
оковы страха очень тяжелы.
Прорвалось рыданьем явленье дочери,
вернувшейся из плена с концом войны.
Но не вернулись к ней ни сын, ни муж –
в безвестность канули.
А всплыли лишь в конце восьмидесятых
с крушением системы
Оказалось, что сын пал смертью храбрых на войне,
отец расстрелян до ее начала,
учитель божьей милостью, святой,
он словно светоч для меня во мгле
с портрета смотрит на меня светло и нежно.
Сейчас мой дед мне в сыновья уже годится.
Я верю – встретимся мы с ним на небесах,
а на земле покончат с истребленьем лучших.