У меня был дом у семи дорог.
Он поил бургундским и взяться мог за того, кто ищет высокий слог с новой целью и верой рьяной, среди прочих слишком развязных строк нас там ждал особый, лихой урок.
У меня был дом у семи дорог - и все семь поросли бурьяном.
У меня был терем и мезонин, всякий путник ищущим шел за ним, отмерялись мили, считались дни и в бокал наливали вина, а в гостиной теплой играл арфист, и ложились строки на белый лист.
Где был терем ныне фундамент чист - не осталось и мезонина.
У меня был замок - и песнь лилась, в замке были вера, любовь и власть, каждый ими мог упиваться всласть пока дно у бокала в красном.
У меня был замок и черный пруд.
Вспоминать о них - непосильный труд, без моих рассказов они умрут, значит, песня лилась напрасно.
Про наш замок сложено сто баллад - каждый пел на неповторимый лад, и за каждым словом скрывался клад, и певца осыпали златом.
Замок был приютом для сирых. До - того дня когда он покрылся льдом. И вот ты покидаешь любимый дом отреченной и виноватой.
На вопрос единственный мне ответь.
Изабо, я просто хотела петь. Но лицо уже обжигает плеть и нам нужно бежать, чтобы выжить.
Я не знаю, как попаду домой - двери замка захлопнулись за спиной.
Изабо, прошу, говори со мной.
Без тебя я пути не вижу.