Где тайны раскрыты,
где не над чем плакать,
где в море впадает моя река –
бесценна и – о – обесценена – тайна
любви моей, на века.
Где птицы замолкли,
где люди устали
от скрипа дверей
и стука копыт,
Любовь моя, нас
по ветрам разбросали
и вбросили в быт.
Я голову пеплом посыплю, отправлюсь
искать тебя в землях,
и в блеске комет.
Во всех временах,
во всех вертикалях
и где-нибудь встречу твой след.
Любовь моя, ты –
словно призрак из ночи,
приходишь, уходишь,
не выдав имён.
А всё, что гадалки у кладбищ пророчат
не сбудется,
как не сбывался сон.
Стою у окна. В мартовской мареве –
ни солнца, ни пыли, ни теней людских.
Как памятно.
Боже, как памятен голос,
что навсегда затих.
Мы – лишь мертвецы
в отстранённой отчизне.
Мы умерли. Господи, умерли – вновь.
Но в каждых смертях,
в поминальной тризне –
рождается необъяснимая боль.
Пойми меня, это – так сложно и страшно,
я – только заброшенный в море
паром.
И плачу я лишь оттого, что важно,
что мы до сих пор живём.