Мы судьбой сведены в бесконечных огнях вселенной,
среди меркнущих звёзд и вертящихся серых камней.
Ты, мой воздух и свет, и горячее солнце веры
отведён от меня длинной цепью пугающих дней.
День плетётся за днём, словно сонные петли на спицы
и выводится жизнь, с сотней красок и разных цветов.
День плетётся за днём. Этих дней вереницы.
И не знаешь начал, и не помнишь имён.
Повторяю сто раз твоё ставшее болью имя.
И оно мне поёт из колодца сердечного дна.
И оно мне поёт как Орфей из загробного мира
и над солнцем моим молодая восходит луна.
Это ямб и хорей. Это тёмные ритмы мира
монотонною дробью стучат и стучат в виске.
Я возьму свою шаль, старый посох и жёлтую лиру,
чтобы петь о любви на исчезнувшем языке.
Эвридика, твоя красота неповинна в смерти,
ты её сохранишь в одиночестве адовых мук.
Всё мне чудится в этом, больном, столетье
поворот головы и пустое объятье рук.