Однажды конунг Дании Хрёрик Метатель Колец благополучно женился на единственной дочери ярла из Сканди Ивара Широкие Объятья, прекрасной Ауде, от коего брака и родился сын их Харальд. Но коварный тесть, лелея мечту о датском престоле, поссорил Хрёрика с его родным братом Хельги, обвинив последнего в непристойных притязаниях на прекрасную Асалуг. В развязавшейся войне Хрёрик милосердно убил брата, но и его войска понесли потери. Тогда Ивар внезапно напал на Хрёрика и лишил его не только трона, но и жизни. Овдовевшая Асалуг с остатками войска, хотя и дала отпор отцу, но была вынуждена бежать, прихватив с собой казну Дании, на Готланд, а затем и дальше на восток - в Гардарики, получив за это достойное деяние прозвище Асалуг Богатая. Впоследствии Асалуг вышла замуж за славянского конунга Радбарта из рода Иглингов и родила ему сына Рандвера, который после смерти отца стал конунгом и весьма благородно помог своему сводному брату, сыну Асалуг от первого брака, Харальду Боезубу дружиной, дабы, убив своего деда Ивара Широкие Объятья, он захватил отцовский престол, что тот и исполнил героически, учитывая возраст дедушки. Сам же Рандвер не только основал город Ладога, но и родил сына Сигурда, получившего впоследствии прозвище «Кольцо», отца героя нашего повествования…
Наливайте золотые чары
Терпкого заморского вина.
Расскажу вам сагу о Рагнаре
И, конечно, кожаных штанах.
Думаю, что будет больше прока
И раскрою полностью сюжет,
Если расскажу всё от истока,
Так сказать, от самых юных лет.
*****
Ходит слух о том, что в Датской марке
У супруги Сигурда Кольца
Как-то невзначай родился мальчик
И причём похожий на отца.
То, что нарекли мальца Рагнаром,
В общем, тоже не благая весть.
Ведь Рагнаров много и недаром
Говорят, что их не перечесть.
Но при этом, стоит всё же помнить,
То, что отличался отрок сей,
Тем, что был его папаша конунг,
Гордый родословною своей.
Ведь не зря по свету слухи бродят,
И возможно, что молва не врёт,
Что когда-то сам Великий Один
Основал могучий этот род.
И они пристрастие имеют
К золоту, железу и огню
Потому что Фрейр и даже Фрейя*
Составляют Иглингам родню.
*Один – верховный бог скандинавского пантеона. Одно из его двухсот имён – Игг, поэтому род Рагнара назывался Игглинги. Фрейр – бог плодородия, Фрейя – богиня эротической любви. Вполне достойные родственники.
От того в роду их каждый воин
Ведал, что на жизненном пути
Должен быть не только их достоин,
Но и постараться превзойти.
Кстати, папа Сигурд, трона ради,
В бесшабашной схватке боевой,
Укокошил собственного дядю*,
Что весьма прославило его.
*Действительно, чтобы стать конунгом, Сигурд Кольцо убил своего дядю Харальда Боезуба. Правда тот был сводным братом его отца, да и старенький уже…
И сыночку, воспитания ради,
Был пример для подражанья дан,
Потому что всех в округе грабил.
Даже своих подданных – датчан.
Так что если ты рождён под шлемом,
То и путь тебе один — в моря,
Но Рагнар имел одну проблему
О которой вслух не говорят.
Я не знаю, что там с парнем было,
Диарея или энурез,
Только мать ему штанишки сшила,
Чтобы как-то скрыть от глаз … процесс.
Не простые, из лосиной кожи,
Не промокнут, хоть под воду сунь,
Ведь негоже, что потомок божий
Попросту засранец и ссыкун.
Только как-то разразилась драма,
И они участвовали в ней,
Наш мальчишка провалился в яму,
Полную больших кусачих змей.
Но штаны на парне были чтобы
Оказаться им не по зубам,
И Рагнар передавил их попой,
А потом из ямы вылез сам.
Это значит, что штаны из кожи
Безусловно упрощают жизнь -
В них присесть на муравейник можно
И, конечно, не страшны ежи.
Так что он их при любой погоде
Не снимал и даже спать в них мог,
Видимо поэтому в народе
Дали ему прозвище Лодброк*.
*«Лодброк» на старо-исландском означает - «Кожаные штаны». Правда есть и другие переводы, в частности даже такие красивые, как «Знамя Судьбы» или «Внушающий Страх», но традиционно принят вариант, используемый в саге.
Годы шли и вырос парень справный,
Мог вращать весло, махал мечом
И для всякой воинской забавы
Был готов, как ночью, так и днём.
Только норны, те, что тянут пряжу,
Проявили свой коварный нрав.
Помер как-то раз его папаша,
Прошлогодней браги перебрав.
А народ не стал рыдать в печали,
Потому что, многое стерпев,
Зубы стиснув, жители молчали
Опасаясь вызвать его гнев.
Ну а на поминках выпив лишка,
Даны, явно оборзев слегка,
Вдруг сынишке в кожаных штанишках
Выдали отменного пинка.
Так Рагнар Лодброк лишился трона
На него ни разу не присев,
А без трона, как и без короны,
Он не конунг, а простой херсир*.
* Думаю, что здесь нужно осветить иерархию викингов. В раннем средневековье, до образования централизованных государств, конунг являлся вождём племени или территориального объединения племён, с достаточно ограниченным кругом полномочий, примерно как князья на Руси тех времён. Ярлы – вожди племён более низкого ранга, но с правом подчиняться или нет конунгу, а то и вообще сместить его. Соответствует боярам в славянском мире. Хёвдинги – командиры отдельных отрядов в войске конунга или ярла. Вроде старших дружинников на Руси и точно так же в мирное время получающих «в кормление» небольшой населённый пункт или часть племенной территории. Херсир – примерно то же, что и хёвдинг, но не состоящий в подчинении ярлу или конунгу, а значит и не получающий «кормление» и занимающийся со своим хирдом грабежом. Грубо говоря, главарь банды. Завершает табель о рангах бонд – богатый и знатный человек, владеющей землёй.
Только это вовсе не причина
Плакать, получив судьбы удар,
Если есть отцовская дружина,
А в придачу старенький драккар.
Значит, что с его трудоустройством
Вовсе не стоял вопрос ребром,
Так Лодброк со всем отцовским войском
Занялся банальным грабежом.
И почти сгорая на работе,
Даже, несмотря на юность лет,
Был Рагнар у викингов в почёте
И имел большой авторитет.
Потому что в драку лез отважно,
Да и в шторм не думал отступать,
Может, где ему и было страшно,
Только под штанами не видать.
Но однажды в маленькой деревне,
Где на три амбара восемь нор,
Натолкнулись на сопротивление,
Получив решительный отпор.
Кроме понесённого урона,
Было так обидно для бойцов,
То, что возглавляла оборону
Дева восемнадцати годов.
В серебре кольчужном стройность стана
И огонь, пылающий в очах,
Нанесли херсиру в сердце рану,
Пострашнее, чем клинок меча.
И сопротивляться её взгляду
Оказался неспособен он.
Это потому, что хуже яда
Заиграл в крови тестостерон.
Кстати, эти очи боевые
Даже мозг сумели поразить
И настолько, что Рагнар впервые
Приказал дружине отступить.
А потом он к ней отправил сватов,
Чтобы те, рассудку вопреки,
Донесли до девы ультиматум
С предложением сердца и руки.
Но в ответ им гордая девица
Бросила небрежно пару слов:
«Если ваш херсир решил жениться,
Пусть докажет мне свою любовь.
В дом свой пригласить его готова,
Только попрошу в виду иметь,
Охраняет волк дорогу к дому,
А ворота сторожит медведь.
Вот и поглядим какой он воин,
Если вдруг останется живой
И сумеет одолеть обоих,
То согласна стать его женой».
И Рагнар, хоть верьте, хоть не верьте,
От любви и страсти чуть дыша,
Вечером отправился к Лагерте,
Захватив подарки сторожам.
Волк, что первым заступил дорогу,
В виде зайца получил презент
Тот, конечно, сразу вставил ноги.
Волк за ним и их простыл и след.
Ну а после, постучав в ворота,
Типа, что случайно заглянул,
Выставил бутыль хмельного мёда,
И медведь напился и уснул.
Дальше было дело как обычно:
Свадьба, дом, рождение детей,
Только очень жаль, что в жизни личной
Не сложилось у Рагнара с ней.
Потому что опыт дней минувших
Из жены частенько вылезал,
Став привычкой, осерчав на мужа,
Тотчас же хвататься за кинжал.
А ещё вопросы, что не слабо
Доведут любого из мужчин:
«Где ты был? С кем пил? И что за бабу
Снова из похода притащил?»
Был способен норов её кроткий
Споры прекращать в один момент.
Ведь удар по морде сковородкой
Это самый веский аргумент.
И понятно, что герою битвы
Не престижен от жены синяк.
Так в конце-концов семейным бытом
Был разрушен их законный брак.
Но заметив то, что трёх детишек,
Уходя, Лагерте оставлял,
Намекну, что он свои штанишки
Иногда, но всё-таки снимал.
Следующий год не вижу смысла
Путь его на карте отмечать.
То он мазовшан давил на Висле,
То к варягам шёл права качать*.
*Мазовшане – предки нынешних поляков. Варяги – общее название западно-славянских племён живших на южном берегу Балтийского моря.
Не стесняясь, проявлял отвагу,
Даже, несмотря на юность лет,
И наверно нужно в эту сагу
Для примера привести сюжет.
Как-то раз один могучий воин,
Ростом, ну почти как великан,
Вдруг подумал, что Лодброк достоин
Чтобы его вызвать на хольмганг*.
*Хольмганг – ритуальный поединок, предвестник будущих дуэлей. Отказавшийся от поединка, получал кличку «нидинг» (пер. «никто») и лишался всех прав живого человека.
Пригласил соперника на остров,
Чтобы с ним вдвоём, наедине,
Погремев слегка железом острым,
Уточнить кто из двоих сильней.
Тут вполне понятно то, что викинг
Отказать противнику не мог,
Это потому, что титул «нидинг»
Не подходит к имени Лодброк.
Великан достал свою секиру
И со всех своих дурацких сил
Размахнулся лихо и херсиру
По башке секирой засветил.
Но Рагнар, лишь дёрнув подбородком,
Попросту проткнул его мечом,
Потому что после сковородки,
Голове секира нипочём.
Так что зря не будем тратить строки,
Ибо всех деяний нам счесть,
Но однажды на хвосте сороки
Донесли ему такую весть.
Что какой-то готландский барыга,
Прозванный народом Херред-бонд,
Сообщает что в пещере дикой
Поселился очень злой дракон.
И теперь не сосчитать ущерба,
И убытков от него не счесть,
Так как тащит, гад, к себе в пещеру
Всё, что может и не может съесть.
А тому, кто пришибёт скотину
И сумеет Херреду помочь,
Бонд отдаст богатства половину
И в нагрузку в жены свою дочь.
Тут Рагнар проверил эти вести
И удостоверился герой,
В том, что бонд богатством всем известен,
Ну а дочь девичьей красотой.
Это значит, вовсе нет резона
Без нужды от драки сачкануть,
А полезней, завалив дракона,
Получить и деву и казну.
Да к тому же, если приглядеться,
То дракон по сути тот же змей,
А Рагнар привык давить их с детства
Кожаною задницей своей.
И в уме стратегию прикинув,
Тактику оставив на потом,
Он драккар на остров Готланд двинул,
С целью стать богатым женихом.
Наточив трофейную секиру,
Туже подтянув ремень штанов,
Не спеша направился в пещеру,
Где имел дракон очаг и кров.
Тут по поэтическим канонам,
Надо бы подробно описать,
Как Лодброк, сцепившийся с драконом,
Начали друг друга истреблять.
Только я ленивый от рождения,
Так что каждый пусть представит сам,
Как со вкусом и самозабвенно
Драка шла примерно три часа.
Но потом в ужасной этой битве
Вдруг сучился резкий перелом.
Неудачно поскользнулся викинг
И дракон огрел его хвостом.
Только для привычного Рагнара,
Это не страшнее, чем щелчок
И всего ущерба от удара
То, что сапоги слетели с ног.
По пещере вмиг разнёсся запах
Двухнедельной выдержки носков,
А противник к газовой атаке
Оказался просто не готов.
Поясню вам, ради интереса,
Что дракон, испытывая шок,
По причине рвотного рефлекса
Укусить соперника не мог.
Если захватил инициативу,
То пощады не давай врагу.
И Рагнар весьма неторопливо
Порубил зверушку на рагу.
Дальше что? А дальше всё по плану:
У Рагнара новая жена,
Между прочим, с неплохим приданным
И лицом красива, и стройна.
Но видать, когда штанишки сшила
Мамка сыну много лет назад,
Умудрилась позабыть в них шило
И оно кололо его в зад.
Ну, а коль пошло такое дело,
То не дом, не мягкая кровать,
Не жена с её роскошным телом,
Не могли Рагнара удержать.
И слезами обливалась Тора,
Провожая мужа вновь в поход.
Ведь не может альбатрос без моря,
Как и волк в неволе не живёт.
Вспахивая килем пашню Ньёрда*,
Напрочь позабыв родной причал,
Заходил порой в чужие фьорды,
А свой дом не часто посещал.
*Ньёрд – бог моря у скандинавов. «Пашня Ньёрда» - образное выражение, кеннинг, используемое в традиционных сагах, обозначающее поверхность моря. Кстати, Ньёрд приходится отцом Фрейру и Фрейе, так что тоже родственник...
Правда, за три года жизни с Торой
Он успел два раза стать отцом,
Но потом опять вмешались норны
И Рагнара сделали вдовцом.
Много было выпито на тризне,
Что ему, конечно, помогло
Осознать всю бренность этой жизни
И коварство Урд*, старухи злой.
*Урд – старшая из норн, заведующая течение жизни человека.
Вот, к примеру, взять его — Рагнара,
Вроде всё в порядке, всё при нём,
Люди называют его ярлом
И навалом сундуков с добром.
Но когда и он уйдёт в Вальхаллу
Старым или может молодым,
Времени пройдёт довольно мало
И всё это сгинет словно дым.
Но надёжнее монеты звонкой,
Крепче стали кованых мечей,
Слава та, что в памяти потомков
Остаётся до скончания дней.
И в свою удачу твёрдо веря,
С верною дружиною Лодброк
Проложил драккару курс на север,
Перед тем раздав всё серебро.
Потому что там, в холодных скалах
У крутых норвежских мужиков
Захватить добычу шансов мало,
А по шее получить легко.
Тут отметить надо ум Рагнара,
Потому что викинг понимал,
Что порой полезно для пиара
Драку учинить или скандал.
Много было молодецких схваток,
Но не стал полнее кошелёк,
Вместо денег не один десяток
Воинов в дружину он привлёк.
Видя то, что хирдманы Лодброка
Словно ярлы носят серебро,
Люди шли к нему сплошным потоком
Чтобы с ними встать в единый строй.
Вот и получилось, что недаром
Наш Рагнар отправился в поход.
Уходил всего с одним драккаром,
А привёл обратно целый флот.
Но не только воинов в походе
Смог приобрести себе Лодброк
Как-то к его лагерю в Вестфольде*
Ближе к ночи вышел старичок.
*Вестфольд – историческая область на западе Норвегии.
И сказал ему: «Послушай, викинг,
От судьбы тебе не убежать.
Это потому что замуж выйти
За тебя желает госпожа».
Рассердился он: «Довольно дерзко
Это предложение, старик,
Только я, прости, идти на дело
Без наводки как-то не привык.
Так что опиши мне поскорее
Кто же это так мне надерзил.
Может быть прекрасна словно Фрейа
Или же умнее чем Мимир*?»
*Мимир – хранитель Древа Мудрости в скандинавской мифологии.
Отвечал старик, дрожа от страха:
«Да, она красива и умна,
Люди называют её Крака*,
Потому что волосом черна».
*Крака («Ворона») - прозвище. Настоящее имя этой женщина Асалуг и она является дочерью Сигурда Победителя Фафнира, более известного нам под именем Зигфрида из германского эпоса о Ниббелунгах и его возлюбленной Брунгильды.
Северные люди белобрысы,
Золотом волос народ красив,
Много рыжих, впрочем, как и лысых,
А брюнетки - это эксклюзив.
Потому он гнев сменил на милость
И сказал, скрывая интерес:
«Я согласен, чтобы нам явилось
Это твоё чудо из чудес.
Пусть она придёт сюда с рассветом.
С кем-нибудь, но всё-таки одна
Будет пусть не голой, не одетой,
Не сыта, но и не голодна».
«Я согласен передать всё Краке,» -
Старичок с поклоном отвечал
И тот час в вечернем полумраке
Словно привидение пропал.
Но едва из утренней зарницы
Од над миром запалил костёр,
Появилась в лагере девица
И произвела большой фурор.
Шла она без спутников, однако
Этим мы не скажем правды всей,
Потому что серая собака
Словно тень шагала рядом с ней.
И при этом рыболовной сетью
Как плащом был стан её обвит.
Вроде бы одета, но заметьте
Тела не скрывает сей прикид.
А чтобы не выглядеть голодной,
И не показалось что сыта,
Луковицу грызла принародно,
Правда вот плевалась иногда.
Кстати, лук девица наша ела
В общем-то, совсем не без причин,
Так как сеть на голом женском теле
Хуже чем «виагра» для мужчин.
Тут эффект предугадать несложно,
Ведь Рагнар-то, не слепой, поди…
Сразу оценил и стройность ножек,
Впрочем, как и высоту груди.
Заодно смекнул, что нужно живо
Эту тему с будущей женой
Разрулить, а то его дружина
Захлебнётся собственной слюной.
И сказал он деве: «Здравствуй, Крака,
Изложи своих желаний суть.
Выслушать готов тебя, однако
Всё-таки укройся как-нибудь».
Тут же распустила дева гриву,
Что чернее Мунина* крыла,
И совсем не хуже, чем Годива*
Прелести свои прикрыть смогла.
*Мунин – ворон, спутник бога войны Тора.
*Леди Годива, жена эрла Мерсии Леофрика, имела такую длину и пышность причёски, что смогла, по приказу мужа, пройти через город обнаженной, укрывшись собственными волосами.
А затем, ни капли не робея,
Крака повела такую речь:
«Слушай, викинг, я тебе не Фрейа,
Чтобы взглядом бедра мои жечь.
Впрочем, мне не нанесёт урона
Пламя страсти, ибо знай Лодброк,
Сигурд – мой отец сразил дракона,
Хоть Фафнир огнём его обжог.
От того и цвет волос мой – черный,
Ну а в жилах кровь отца кипит
И, как мне подсказывают норны,
Выйти замуж за тебя велит.
Чтобы, замешав с твоею кровью,
В наших детях воплотилась вновь,
Сила духа истинных героев,
Славой затмевающих Богов».
Тут Рагнар на лбу наморщил кожу,
Обозначив к теме интерес,
Хоть эффект от созерцания ножек
Замедлял мыслительный процесс.
Но процесс не может вечно длиться
И сказал он: «Так тому и быть.
Я согласен на тебе жениться,
Но костюмчик надо бы сменить».
С той поры, мечтой о славе полон,
Он дружину вёл на бой с врагом
И на красном стяге чёрный ворон
Путь ему указывал крылом.
Не щядя ничуть чужие жизни,
Грабил церкви и монастыри,
И ночами трепетали фризы,
Вздрагивал от страха робкий бритт.
Трус готов был спрятаться в могиле,
Да и смельчаков бросало в жар,
Если песню слышали, что пели
Викинги, которых вёл Рагнар:
«Мы сражались. Чуждые пределы
Нас встречали скрежетом клинков
И навстречу нам летели стрелы,
Посланные толпами врагов.
Но и мы в ответ разили метко,
Беспощадны Одина сыны,
Гордые своею кровью предков,
Их геройской памяти верны.
Припев: Быть в этом мире не может иначе,
Слава для нас и погибель врагам.
Ветер попутный, нам и Удаче,
Ветер попутный, Смерти и нам.
Мы сражались. Против нас умело
Вырастали стены из щитов,
Только мы вступали в схватку смело
И любой погибнуть был готов.
Потому что каждый помнил крепко
То, что мы для битвы рождены,
Радуясь тому, что враг нередко
Сильный и отчаянный как мы.
Припев: Быть в этом мире не может иначе,
Слава для нас и погибель врагам.
Ветер попутный, нам и Удаче,
Ветер попутный, Смерти и нам.
Мы сражались. И закончив дело,
В шрамах наших боевых щитов
Память навсегда запечатлела
Повести о доблести отцов,
Чтобы сыновья, взглянув на это,
Мужеством отцов вдохновлены,
Пронесли в боях по белу свету
Славу нашей северной страны
Припев: Быть в этом мире не может иначе,
Слава для нас и погибель врагам.
Ветер попутный, нам и Удаче,
Ветер попутный, Смерти и нам»*.
* Оригинальный текст «Песни Рагнара» можно посмотреть в «Саге о Рагнаре и его сыновьях» из «Старшей Эдды. Существует поэтический перевод Н. М. Языкова, но автор предпочёл собственный вариант, используя в качестве припева, фрагмент из речи Регина в «Саге о Босе».
И совсем не зря во многих странах
Родилась молитва в эти дни:
«Боже, от неистовства норманнов
Защити, спаси и сохрани»*.
*Фраза из средневековой летописи.
Я не знаю, как такое вышло,
Но решил однажды викинг наш
Совершить до города Парижа
Некий показательный вояж.
Видимо решил устроить франкам
Этакий локальный геморрой,
Заглянув попутно к парижанкам,
Славным неземною красотой.
Ну, а чтобы быть готовым к бою
И в дороге сильно не скучать,
Захватил попутчиков с собою
Где-то так примерно тысяч пять.
К устью Сены больше ста драккаров
Он привёл под знаменем своим
И Руан, охваченный пожаром,
Был разграблен воинством лихим.
А потом и далее отмечен
Грабежами был его маршрут.
Даже если поживиться нечем,
Всё равно найдут и отберут.
В те года в Париже Карл Лысый
Числился законным королем.
Был отважен, смел и бескорыстен,
Но при этом не блистал умом.
Потому что этот самый «гений»
Разделил всё войско пополам
И отправил вниз его по Сене,
Но, причём, по разным берегам.
Этим очень упростил задачу
И по очерёдности Рагнар
Половину войска расфигачил,
А вторую просто разогнал.
Тут, похоже, Лысый сдрейфил малость,
Осознав, насколько он попал,
И Лодброку стал давить на жалость,
Чтобы тот Париж не разорял.
Но, увы, своею просьбой робкой
Только разбудил в нём прагматизм,
Потому что той же сковородкой
Был отбит и этот атавизм.
И тогда Рагнар, с нахальной мордой,
С ним договорился о цене:
Возместить дорожные расходы
Каждому из викингов. Вдвойне.
Так что влип король, конечно, круто,
Рассчитавшись звонким серебром,
Отвалил ему семь тысяч фунтов,
Что по весу более двух тонн.
Видно, что потратился не слабо
Наизнанку вывернув суму.
Как его не удавила жаба,
До сих пор, убейте, не пойму
Викинг больше жизни ценит слово,
То есть отвечает за базар,
И по получении отступного
Не разрушил города Рагнар,
Правда, возвращаясь из похода,
Всё что попадалось на пути
Разорил и множество народа
Он сумел с собою увести.
Но и эта славная победа
Не смогла его остепенить,
Лишь благодаря привычке вредной
Грабить, убивать или топить.
Только мне совсем не интересно
На такую тему тратить лист,
Потому что сам я, если честно,
Как напьюсь, так сразу пацифист.
Ну а тех, кто хочет чтоб о драках
И о грабежах рассказ свой вёл,
Попрошу учесть, что это сага,
А не полицейский протокол.
Кстати, здесь упомянуть бы нужно
Что с течением лет, недель и дней,
Как когда-то обещала, мужу
Подарила Крака сыновей.
Так, согласно планам её строгим
Не без пользы их смешалась кровь,
В общем, родила она в итоге
Четырёх наследников Богов.
Бесшабашных, смелых и здоровых.
Не по дням росли, а по часам,
Не боялись ни огня, ни крови.
Да и нрав крутой, как у отца.
И покинув отчий дом однажды,
Расправляя юные крыла,
Грабили не хуже, чем папаша.
Тут-то веселуха и пошла!
Сообща и порознь очень много
Сотворить смогли обид и бед.
Что Париж? Они ведь и в Марокко
Ухитрились свой оставить след.
Да и сыновья от прошлых браков
Поспешали по стопам отца
И в Мидгарде* каждая собака
Знала их драккаров паруса.
* Мидгард – согласно скандинавской мифологии мир населённый людьми, в отличие от Асгарда, населённого богами, Етунхейма со всякой нечистью и подземного царства Хель.
Это даже хуже божьей кары,
Ведь куда не глянь, со всех сторон
Что ни хёвдинг, так глядишь Рагнарыч,
Если ярл, так сразу Рагнарсон.
А Лодброк всё это чуть не плача,
Наблюдал со скрежетом зубов.
Отвернулась от него удача,
Под крыло забрав его сынов.
Ведь когда славянский Альдейбрюге*
Ярл с дружиной захватил почти,
Налетел варяжский конунг Рюрик,
Так что он едва сумел спастись.
* Альдейбрюге – скандинавское название города Ладога.
А когда до города Парижа
Повторить решился променад,
Оказался по макушку в жиже,
Получив обратный результат.
Потому что… (чуточку краснея,
Но обязан всё-таки сказать)
Где-то подхватив дизентерию,
Ухитрилась рать поход просрать.
Правда, сам не оплошал он лично,
Ведь, поскольку сведения верны,
Выручили ярла как обычно
Кожаные плотные штаны.
Так что он частенько из похода
Шел порожняком и не секрет,
То, что без удачи нет дохода,
Как и без добычи славы нет.
Да к тому же, если денег мало,
Это для дружины стыд и срам,
Что бойцов нередко вынуждало
Уходить на службу к сыновьям.
Тут он понял, не пройдёт и года,
Как и для него наступит срок,
Заниматься садом-огородом,
А штаны повесить на крючок.
И Рагнар, возможно даже сдуру,
Но ревнуя к славе сыновей,
Как-то раз задумал авантюру,
Чтобы взять реванш на склоне дней.
Применить проверенное средство,
Что ему завещано отцом:
Захватить чужое королевство,
А себя назначить королём.
Но поскольку рядом и в округе
Троны расхватали сыновья,
Он решил, подумав на досуге,
То, что и за морем есть земля.
Крупный остров на закат от Бельта*,
Где уже, который год подряд,
Англы режут бриттов, саксы кельтов*,
В общем, что хотят, то и творят.
* Бельт – пролив между Скандинавским полуостровом и Европой, выход из Балтийского в Северное море..
* Англы, саксы – германские племена, осуществляющие экспансию Британии. Кельты и бритты – коренные жители острова.
И по слухам, в том краю неблизком,
Есть один прославленный король,
По прозванью Элла Нортумбрийский*,
С номером порядковым «Второй».
* Нортумбрия – одно из «Семи королевств» Британии того времени.
Что богат он серебром и златом
И немалый рейтинг приобрёл,
Тем, что удавив родного брата,
Захватить сумел его престол.
Тут Рагнар смекнул, что нужно первым
Этого врага пустить в расход,
Ведь известно, чем грозней соперник,
Тем сильнее слава и почёт.
«И плевать на то, что войска мало,» -
Думал наш завзятый экстримал:
«Или же на трон или в Вальхаллу».
(В переводе: «Пан или пропал»).
Эту просто надо было видеть,
Это передать не может слух,
Как летел драккар и каждый викинг
Силой духа стоил сразу двух.
Дети безрассудства и отваги
Шли они, не зная слова «страх».
Так Рагнар шагнул из жизни в сагу
Прямо в старых кожаных штанах.
То-то же валькириям раздолье,
Ибо каждый был из них герой.
Против них на вересковом поле
Встало войско грозною толпой.
Но Рагнар Лодброк с дружиной вместе
Двинул на врага, хотя и знал
При десятикратном перевесе
До сих пор никто не побеждал.
И легли, не отступив на берег,
Посреди нескошенных полей,
В красный перекрасив синий вереск
Кровью, и чужою, и своей.
Но зато в Нортумбрии веселье
И не зря в ней каждый ликовал,
Если сам Лодброк на радость Элле
В плен к нему израненным попал.
Слуги Эллы истово и рьяно
Выполнили короля приказ –
В восемь ярдов выкопали яму
И туда спустили старика.
Может просто черни на потеху,
Или чтобы смерть была страшней,
На Рагнара высыпали сверху
Две корзины ядовитых змей.
И сказал король, на ярла глядя:
«Посмотреть хочу со стороны,
Смогут ли спасти тебя от яда
Эти легендарные штаны».
Только видно кожа износилась,
А быть может, змеи слишком злы,
Но они штанины прокусили
И отраву в кровь его ввели,
Ну а это для здоровья вредно,
Чувствуя, что вовсе неспроста
Наступает миг его последний,
Ярл, превозмогая раны, встал.
Посмотрел, не опуская взгляда,
Усмехнулся: «Вот бы мне узнать,
Что там будут хрюкать поросята,
Разузнав о смерти кабана».
*****
Конунг шведов Бьёрн Железнобокий
В миг, когда лихая весть пришла,
Так сдавил копьё своё жестоко,
Что оно сломалось пополам.
Ярл зеландский, Сигурд Змееглазый,
Занимался красотой ногтей
И за время грустного рассказа
Срезал мясо с пальцев до костей.
Датский Ивар с кличкою Бескостный
Только лишь узнал про смерть отца,
Так от жажды мести и от злости
Стал лицом чернее мертвеца.
И фигурки шахмат из граната
Раздавил рукой свой Хвитсерк
Просто в пыль, что стало результатом
От того, что в бешенстве берсерк*.
* Берсерк – воин-оборотень, обладающий даром боевого безумия.
Полетел их клич во все пределы
Ради мести собирая рать,
Чтобы, разгромив дружину Эллы,
Короля жестоко покарать.
Отозвались все: Хальфдам и Харальд,
Убба, Агнар, Ульви и Фридлей.
Все свои дружины подогнали,
Даже Эйрик Ветер В Голове.
Собирались сыновья Рагнара,
Яростью наполнив паруса,
Заплясали по волнам драккары
Мачтами пронзая небеса.
Прилетев в Британию из фьордов,
В ней надолго поселилась смерть
И порой завидовали мёртвым
Те, кто смог случайно уцелеть.
Только это всё другая сага,
А свою сейчас закончу тут.
Пусть про сыновей и их отвагу
Вам другие скальды допоют.
Но замечу, что совсем недаром
За Рагнара В Кожаных Штанах
Поднимаем выше наши чары
И, конечно, дружно пьём до дна.
Действительно, сыновья Рагнара Кожаные Штаны, собрав огромное войско, захватили Нортумбрию, предав короля Эллу страшной смерти. Под их натиском пали Мерсия, Восточная Англия и Йорк. Остановить нашествие удалось лишь королю Уэссекса Альфреду Великому. Но это уже другая история…
Интересно, а смог ли кто-то дочитать это до конца... )))))))))))))