Баллада
«Его мы бросим в подземелье!–
Король разгневанный вскричал–
Чтобы один, забытый в келье
Он духом пал и одичал».
И слуги бросили поэта
В расцвете юности и сил
В темницу мрачную без света,
Куда и звук не доходил.
«Ну, как живёт поэт наш дерзкий?–
Король тюремщика спросил–
Давно ли в этой яме мерзкой,
Он плача, выбился из сил?»
«Уж год сидит он в подземелье.
Конечно, стал совсем не тот,
Исчезло прежнее веселье,
Но сочиняет и поёт.
«Ах, сочиняет и поёт!
Какой наглец, скажи на милость?
Ничто как–будто не случилось!
Как будто–то не живьём гниёт!
Придумать что–ни будь иное!
Посадим мы его туда,
Где в наше время золотое
Томятся воры без суда.
Там средь воинственного сброда,
Средь этой падали людской
Звучать комично будет ода,
Клянусь своею бородой».
Прошло два года. Как–то утром,
Любуясь ножен перламутром,
Король при свите произнёс:
«Как наш поэт неблагодарный?
Ещё кропит стишок бездарный
Иль богу душу преподнёс?»
«Он жив ещё-на то похоже.
Оброс ужасной бородой
И волдыри пошли по коже,
Питаясь скудною едой.
Но вот что странно! В этом сброде
Он–просветитель и поэт.
Стихи читает о свободе
И стал у них авторитет.
Его как могут, опекают
И, следуя его речам,
Они уж бога отвергают
За то, что выдал палачам.
Всё это странно. В том ли дело?
Он словно стал для них пророк.
Всё также рассуждает смело,
Всё тот же гордости порок».
«Как! Как? Он мыслей не оставил!
Среди ублюдков-знаменит!
Вот уж, упрямец, позабавил.
Наверно бог его хранит».
«Мой государь! Не отзовётся
Господь к судьбе еретика!»
«Да, да! Взгляни-как сабля гнётся
И как остра и как легка!».