За окном медленно кружили снежинки – немногочисленные и совсем юные. Первые вестники грядущей зимы неуклюже улыбались отражению на холодном стекле. Стоял октябрь, синело ранее утро, тоскливо роняя молчаливый взгляд на умирающую осень. Катя Будыкина навсегда запомнила тягостное сомнение и мятежность просыпающегося промозглого дня…
Провалившись обеими ногами в лужу, Катя, не чувствуя холода, села в трамвай. Пропустив нужную остановку, тихо шла обратно по грязной брусчатке, беззвучно сглатывая подступающий к горлу комок. Страшно, одиноко, стыдно – хотелось закрыть глаза, уснуть, забыть и ничего не помнить. Мысли метались в Катиной голове, яростно взвешивая все «за и против». И победа осталась на стороне собственного благополучия, комфорта, новых перспектив и лучшей жизни. Такая вот цена человеческой жизни.
Уставший врач, в сильно накрахмаленном халате, молча осмотрел Катю. Неторопливо выписал направление на операцию, сухо предупредив девушку о последствиях аборта. Голова гудела, темнело в глазах и, поскользнувшись на мокром полу больничного коридора, Катя дала волю слезам.
От горячего чая становилось легче, руки перестали дрожать, и Катя сбивчиво принялась объясняться с утешающей собеседницей. В маленькой санитарной было тепло и, баба Паша тихо гладила всхлипывающую девушку по руке. Катя, указывая на направление, неумело оправдывалась, стыдливо опуская глаза. По нескольку раз измученная девушка повторяла надуманные аргументы, подводя под них невозможность рождения ребёнка. Неоконченный институт, новая работа, маленькая зарплата, съемноё жилье, муж и мама против, подруги не поддержат – страх и безысходность. Старая санитарка баба Паша в ответ лишь тихо качала головой, похлопывая Катю по руке. И неспешно поведала короткий рассказ о своей безысходности.
В голодные послевоенные годы совсем еще молоденькая баба Паша оказалась вдовой солдата, с годовалой дочкой и больной мамой на руках. Зарплаты повара в местном детском интернате с трудом хватало на еду и лекарства. Баба Паша по ночам подрабатывала санитаркой, а в выходные строчила незамысловатые наряды на старенькой швейной Зингер. Так и выживали, а потом появился он. Красавец Петька, шофер из соседнего села, смелый, свободный и влюбленный. Обещал жениться, познакомил с мамой, привозил продукты и душистые букетики фиалок. А потом также внезапно исчез, испугавшись звания отец, раз и навсегда. Баба Паша долго и горько плакала, решившись от отчаяния на безумный шаг.
Но страшному не суждено было случиться, беременную отговорила мать, слёзно умоляя дочь не совершать тяжкий грех. Верующие довоенные люди были.
Баба Паша опять долго и горько плакала. А потом снова выживали, трудно и радостно – бабушка, мама и две красавицы сестрёнки. А сейчас у бабы Паши пятеро внуков и трое правнуков. Тёплый дом и забота родных, правда не одобряют работу санитаркой, но баба Паша не привыкла сидеть без дела, вот и трудится на пол ставки. Тихим и незаметным ангелом.
И теперь уже Катя Будыкина долго и горько плакала. В институте пришлось взять академический отпуск, на работе отказаться от радужных перспектив, выслушать материнские упреки и пережить ссоры с мужем. Прекратить незатейливое общение подруг и обрести радость материнства.
Колька родился в конце мая, раньше положенного срока. Сразу после ухода Катиного мужа из семьи к его беззаботной коллеге Юльке. И Катя опять долго и горько плакала. А потом они выживали с Колькой, тяжело и радостно. Бабушка души не чаяла в любимом внуке, баловала подарками и с радостью присматривала по выходным. Подруги брали мальчишку на прогулки, оставались на ночь, когда у Кати случались подработки. Так и жили. А потом появился он, смелый и влюбленный. И никуда не ушёл. А к Рождеству у Кольки родилась сестра, белокурая улыбчивая синеглазка.
Колька вырос и стал врачом. А синеглазая девочка до сих пор обучает очередное поколение нотной грамоте и вокалу. Вот так и живет счастливое и уже многочисленное семейство. И Катя Будыкина не перестаёт благодарить Бога за ту далёкую встречу, незаметное знакомство с важным человеком – старой доброй санитаркой бабой Пашей…
Но снова октябрь заметает стёкла, дрожат первые юные снежинки за окном. Напоминают о безысходности того осеннего, давно минувшего дня. И Катя Будыкина, всматриваясь в печальный холодный танец мрачного утра, думала. Думала о том, как повезло сегодня тем, кто однажды, повстречал на жизненном пути старую добрую санитарку бабу Пашу. И как печально и безвозвратно тяжело, что это была не она, глупая и заблудшая Катя Будыкина. Не она…
Наталья Гронек 08 марта 2017 год