Умер закат, и погасший лес
Выпихнул тьму, приминая травы.
Засуетился коварный бес,
Вещие сны напоив отравой.
Выпучив глазья – по пятаку –
Ищет за шкафом скелеты совесть.
Только не верь ей, будь начеку.
Это такая работа… то есть,
Что-то отыщет, тут, как не прячь…
Любит ночами бередить раны,
Будь ты хоть тёртый, как жизнь, калач…
И от неё не спасёт охрана –
Лаской пролезет в полночный стих,
Схватит костлявой рукой за горло!
Вот и лежишь скукожен и тих,
Слушаешь свой приговор покорно,
Каешься, молишь… Но вот рассвет.
Крик петушиный дробится эхом.
Жизнь обретает обычный цвет
Грязной дороги к деньгам, к успеху.
Мелятся зёрна, плюют в отвар
Горькую пену бессонной ночи.
Но затихает в душе пожар,
Прячась за ширмою многоточий…