Уже всё реже застилает иней
Увитый грязью путь на Аккерман.
Скрипя ступицею, к полоске моря синей
Кибитки тянутся просторные цыган.
Гоняя мух над лошадью спесивой,
Нет-нет да плётка щёлкнет невпопад.
Тряся повозкою, баюкает лениво
Жара чумазых спящих цыганчат.
На облучке, в подъюбниках цветастых,
Из старой люльки выпуская дым,
Прелестница из-под бровей прекрасных
Следит за всадником - цыганом молодым.
На привязи пятнистый жеребёнок,
Не поспевая, бойко семенит,
Да жаждущий проснувшийся ребенок
За мамкою безудержно вопит...
У старого развесистого дуба
Цыгане встанут кругом на привал.
Взовьётся ввысь костер огнищем грубым,
Вскипит котел, дымя как самовар...
Стреноженные кони тут же, в травах,
Зафыркают довольно без узды.
И разнесутся эхом по дубравам
Струны гитарной звучные лады.
И в полыханье пламени цыганка
Раскроет полумесяцы шелков, -
Ногами босыми чертя в земле украдкой
Послание танцующих богов.
Зарёй кровавой тлеют два полена,
Цыганских танцев выпита жара.
Неуловимым тонким веретеном
По струнам вьются пальцы до утра...