Тучи, тьмою, чёрной тьмою
Скройте свет луны холодной.
Волк израненный, голодный
Замерзал в лесу зимою.
Мир над ним навис огромный
Обречённостью суровой.
Он лежит всему готовый,
Одинокий и бездомный.
Днём за ним гонялась свора,
Исходили кровью раны.
Изуверские капканы
Притаились среди бора.
Угасают его силы.
Уж мороз объял когтистый.
И заносит ветер льдистый
Место будущей могилы.
Где-то стая дурно взвыла...
Там друзья его былые,
Кровожадные и злые,
Как несчастие сразило.
Где-то лай собак полночный...
Где – то близко, близко пища...
Чует запахи жилища
И овчарни запах сочный.
И надежда в нём проснулась,
Встрепенулся инстинкт старый.
Ощущением отары
Сила прежняя вернулась.
Вдруг он слышит звук неясный,
Силуэтов очертанья
В мутном отблеске мерцанья
Зачернили снег атласный.
Волки! Волки! Глаз зелёных
Видит отблеск кровожадный.
Мир сомкнулся беспощадный
Стаей братьев озлоблённых.
И безмолвно цепенея,
Видел он-всё ближе стая,
То от голода сгорая,
То от трусости немея.
И агонией могильной
Сердце давит страх мертвящий
Смерти холод леденящий
Сердце сжал в комок бессильный.
Льются каменные слёзы,
Мысли бьются в исступленье -
Где спасенье, в чём спасенье!
Сжаться в снег под пень берёзы!
Но всё туже круг сжимался.
Слышно хриплое дыханье.
Волки стали в ожиданье,
Лишь вожак бесшумно крался.
И, отчаяньем гонимый ,
Волк воспрянул, грозно взвился
И клыками мёртво впился
В горло матери родимой.
Снег кровавый разгребая,
Пала старая волчица.
...Кровь дурманяще дымится
И на них напала стая.